Прочитав третий акт своей пьесы «Носорог» в 1958 г., Э. Ионеско (Ionesco) сказал присутствующим: «Пьеса написана для того, чтобы быть поставленной на сцене, а не для чтения. Будь моя воля, я бы не пришел». Автор воспринимал печатный вариант своих произведений как способ общения с режиссером, публика же должна была видеть только происходящее на сцене. Тот же подход выбирали практически все исследователи творчества Ионеско, рассматривая либо философскую (и – в советское время – идеологическую) составляющую его драматургии, либо потенциальное и реальное сценическое воплощение. При этом практически не предпринималось попыток анализировать пьесы как литературные тексты, хотя это направление дает дополнительное поле для интерпретаций, поскольку можно включать в контекст то, что ускользает от зрителя: ремарки, список действующих лиц, авторское описание сцен и экспозицию. Именно перечисленные элементы, на наш взгляд, отвечают за появление в пьесах «третьего смысла». В данном докладе хотелось бы наметить некоторые отправные точки для возможного дальнейшего исследования, ведь анализ этой части текста дает один из ключей к пониманию отношения Ионеско к абсурдной реальности и принципам ее воссоздания в драматургических произведениях его авторства.