Использование Пушкиным в «Медном всаднике» поэтической и ораторской традиции XVIII века давно и подробно изучалось исследователями (Л. В. Пумпянским, Ю. В. Стенником, Р. Николози и др.). Однако сопоставление текста вступления не с традицией в целом, а с отдельными примерами петербургского панегирика XVIII века позволяет уточнить механизмы функционирования топики в постриторической литературе, причем особенно репрезентативны те случаи, когда предполагать влияние одного текста на другой нельзя. В настоящем докладе вступление к пушкинскому «Медному всаднику» сопоставлено со «Словом благодарственным на освящение Академии художеств» М. В. Ломоносова (1764, опубл. в 1871), которое ранее напрямую с пушкинской поэмой не сравнивалось. Главное внимание в докладе уделено риторическим приемам расположения – композиции descriptio urbis, которая у Ломоносова и Пушкина, несмотря на кардинальные различия между двумя произведениями, оказывается во многом идентичной – повторяются не только отдельные топосы, но и их последовательность. В обоих текстах описано море, соединяющее Россию и Европу; после этого упоминается равнинный ландшафт Петербурга, на фоне которого особенно впечатляющими кажутся высокие здания, контрастирующие с природной горизонталью; затем говорится об обилии кораблей; затем Петербург сопоставляется с Москвой; завершают descriptio urbis картины городской жизни в соотнесении с различными временами года, причем эти картины вызывают у повествователя радостные чувства (показана петербургская жизнь зимой и весной, упоминается весеннее вскрытие рек, описываются государственные торжества и военные учения). Наблюдения, сделанные в настоящем докладе, позволяют увидеть, как вступление к «Медному всаднику», принадлежащему к «постпанегирической петербургской поэзии» (Р. Николози), сохраняет «риторический каркас» композиции городского панегирика, которая была выработана русской литературой XVIII века с опорой на классическую риторику.