В докладе предпринята попытка проанализировать на основе анимационных фильмов «Тюк!» и «Кто там?» (1990) роль «взрослых» текстов Д. Хармса в процессе переосмысления советского (в том числе литературного) прошлого. Обе экранизации включают в себя сразу несколько текстов Хармса, объединенных подчеркнуто искусственным хронотопом («Тюк!», «Елизавета Бам», «Макаров и Петерсен №3» и др.) и языком повествования («Анекдоты из жизни Пушкина», «Исторический эпизод»).
Герои Хармса существуют в мире злокачественного миметизма, поражающего реальность и лишающего ее права голоса. Они действуют, подражая прописным социально-культурным нормам и общим категориям мышления, которые, однако, показывают свою несостоятельность. Абсурд и подчеркнутая фиктивность становятся своего рода объективным коррелятом, вызывающим чувство недоверия происходящему, а как бы случайно мелькающая нарочито шаблонная советская символика (советские самолеты, олицетворяющий единство рабочих и крестьян узор на посуде, портрет Сталина и т. д.), направляет недоверие зрителей в нужное режиссеру русло.
Несмотря на известную структуралистскую позицию, позднесоветские экранизации произведений Хармса существуют исключительно в контексте биографии автора. В период с 1989 по 1991 вышло наибольшее количество экранизаций произведений обэриута, что связано, разумеется, с выходом в свет первого советского издания его «взрослых» произведений в 1988 году и, как следствие, с полной реабилитацией автора. Именно поэтому такие темы, как цензура, сталинские репрессии и трагическая судьба самого Хармса, становятся неотъемлемой частью общей канвы повествования, что способствует появлению в тексте фильмов черт апологии.