В основу программной симфонической сюиты Н. А. Римского-Корсакова «Шехеразада» (1888) положены сказки «1001 ночи». Композитором первоначально была подготовлена литературная программа каждой их четырех частей, от которых он затем отказался, ограничившись в предисловии к изданию кратким объяснением основной сюжетной ситуации. Это однако не помешало использованию исследователями задуманной программы в дальнейшем при объяснении образного строя сочинения. Б. В. Асафьев раскрывает еще один литературный план «Шехеразады», сохраненный В. В. Стасовым, хотя и не столь подробный, как обозначенный композитором. Популярность в России сказок «1001 ночи» была весьма велика, они были переведены с французского на русский язык и регулярно издавались в России. Персонажи «1001 ночи» часто упоминаются в произведениях Н. В. Гоголя, Н. В. Кукольника и других литераторов; о чтении их с детства пишут многие писателя, в частности, С. Т. Аксаков. Сказки перерабатывались, в частности, Л. Н. Толстой издал адаптированные варианты «Али Бабы и сорока разбойников» (под названием «Дуняша и сорок разбойников») и «Сказки о багдадском купце Али Коджии» (под названием «Неправедный суд»). Любопытным опытом интерпретации произведения было издание в четырех томах его поэтического перевода под названием: «Арабские сказки, рассказанные русскими стихами» (1877), выполненное В. А. Казадаевым, близким родственником М. И. Глинки. Оно не имело широкого хождения, но литературная программа к симфонической сюите позволяет предположить знакомство с ним Римского-Корсакова.