В 1920-е гг. и в начале 1930-х гг., когда обсуждалось, какой должна быть советская литература, Анатолий Васильевич Луначарский выступил в защиту некоторых иностранных авторов, в том числе Виктора Гюго и, в гораздо более осторожной форме, Александра Дюма, и призвал советских авторов брать с них пример в плане стиля и умения «захватить читателя» (Луначарский). Способность увлекать и убеждать читателя является ключевым моментом в его выступлениях в защиту Гюго и революционного романтизма, ставшего в 1934 г. одним из допустимых стилей в рамках социалистического реализма. Несмотря на то, что хорошо изучена полемика, в результате которой утвердился социалистический реализм, а также критика иностранной литературы и попытки ее заменить отечественной, по-прежнему требуется изучение или пересмотр причин окончательного «принятия» того или иного иностранного писателя советской культурой. Так, принято обосновывать включение Гюго в советский литературный пантеон иностранных писателей на идеологических основах (идеологической близости), в то время, как возвращение Дюма в советские издания практически не объясняется научными исследованиями. Вместе с тем, высказывания Луначарского и его последователей по-новому освещают рецепцию этих писателей в СССР: можно считать, что, хоть и не без препятствий, была принята во внимание потребность в увлекательных, а не просто идеологически верных рассказах.