«Я никогда не слыхала такого зрелища»: зрительные и акустические образы в новеллах Джеймса Тербера
Нина Анатольевна Мороз
Докладчик
преподаватель
Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова
Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова
201
2019-03-22
19:00 -
19:30
Ключевые слова, аннотация
Джеймс Тербер, модернизм, абсурд, бессознательное,
мужское и женское, визуальность, притча.
Тезисы
Доклад посвящен творчеству
Джеймса Тербера (James Thurber, 1894–1961),
современника «канонизированных» американских модернистов, остающегося в их тени.
Будут рассмотрены новеллы двух сборников Тербера начала 1940-х гг.: «Басни нашего времени и иллюстрации к знаменитым
стихотворениям» (Fables for Our Time and Famous Poems Illustrated,
1940) и «Мой мир — добро пожаловать в него» (My World — And Welcome To It,
1942).
Тербер интересует нас не столько как юморист, наследник Твена и О. Генри, сколько как изощренный психолог, знакомый с теорией психоанализа и модернистскими экспериментами Стайн и Джойса. Зрительные и акустические образы в новеллах рассматриваются в контексте магистральной для Тербера проблемы «войны полов». Мужские персонажи новелл-притч наделены модернистски обостренной восприимчивостью к «шуму и ярости» мира. Особый интерес представляют специфически «мужские» пограничные состояния сознания, подвергающие сомнению «нормальную» визуальность: сон, греза, опьянение, галлюцинация и др. Женщине, напротив, присущи одномерность зрения, невосприимчивость к громким звукам, механистичность восприятия. В то же время исход борьбы между мужским и женским миром определяется случайностью. Тербер преобразует новеллистический пуант в абсурдный психологический казус. Хрупкость и неустойчивость мира, «темный карнавал» — как для жертвы, так и для агрессора, которые легко меняются местами, — определяются абсурдной природой самого языка. Важны отсылки к Л. Кэрроллу, Э. По, Г. Джеймсу, шекспировские аллюзии.
Дополнительно будут рассмотрены иллюстрации Тербера к новеллам. Это гротескные рисунки, которые, с одной стороны, представляют «профанную» визуализацию сюжета, а с другой — вскрывают его пугающую абсурдность, когда абсурдом становится сама возможность визуализации.
Тербер интересует нас не столько как юморист, наследник Твена и О. Генри, сколько как изощренный психолог, знакомый с теорией психоанализа и модернистскими экспериментами Стайн и Джойса. Зрительные и акустические образы в новеллах рассматриваются в контексте магистральной для Тербера проблемы «войны полов». Мужские персонажи новелл-притч наделены модернистски обостренной восприимчивостью к «шуму и ярости» мира. Особый интерес представляют специфически «мужские» пограничные состояния сознания, подвергающие сомнению «нормальную» визуальность: сон, греза, опьянение, галлюцинация и др. Женщине, напротив, присущи одномерность зрения, невосприимчивость к громким звукам, механистичность восприятия. В то же время исход борьбы между мужским и женским миром определяется случайностью. Тербер преобразует новеллистический пуант в абсурдный психологический казус. Хрупкость и неустойчивость мира, «темный карнавал» — как для жертвы, так и для агрессора, которые легко меняются местами, — определяются абсурдной природой самого языка. Важны отсылки к Л. Кэрроллу, Э. По, Г. Джеймсу, шекспировские аллюзии.
Дополнительно будут рассмотрены иллюстрации Тербера к новеллам. Это гротескные рисунки, которые, с одной стороны, представляют «профанную» визуализацию сюжета, а с другой — вскрывают его пугающую абсурдность, когда абсурдом становится сама возможность визуализации.