Понятие «старость/старина» является одним из ключевых в эстетике эпохи бидермейера, основными принципами которой выступают смирение, уход от общественной жизни в семейную идиллию, обращение к семейным ценностям и идеалам. Именно в этот период формируется и складывается творчество австрийского писателя Адальберта Штифтера (1805–1868), разделяющего основания бидермейеровской эстетики, однако одновременно эти основания и размывающего. Так, обращает на себя внимание большое количество пожилых одиноких героев у Штифтера, идущее вразрез с культом семейственности в бидермейере. К числу таких персонажей относятся протагонисты новелл «Авдий» (1842) и «Холостяк» (1844), вошедших в ранний штифтеровский сборник «Этюды». Феномен старости у А. Штифтера не отождествляется с конечным этапом жизни человека, а подается как «зрелый» период развития личности и своеобразный венец жизненного пути, подтверждение чему — пожилые персонажи романа «Бабье лето» (1857) барон фон Ризах и Матильда. В отличие от этих последних протагонисты «Холостяка» и «Авдия» предстают лишенными гармонии и внутреннего равновесия, а значит, и подлинного дара старости — во многом из-за фантомной постромантической привязанности к индивидуалистическим иллюзиям (fata morgana) и фетишам молодого возраста. Задача настоящего доклада — проследить на двух конкретных текстах, как в способе репрезентации героев отражается  значимая для автора оппозиция «молодость — старость» с сопровождающими ее коннотациями «незрелый — зрелый» и, на основании сравнения с романом «Бабье лето» и поздней редакции повести «Портфель моего прадеда» (1864), сделать выводы об эволюции образа пожилого персонажа в творчестве Штифтера.