1. Естественный (вербальный) язык представляет собой знаковую систему. Язык не столько отражает мир, сколько отображает, «преломляет» под определённым углом зрения, формируя картину мира. Её элементами становятся реалии физического и метафизического характера. Языковые знаки, репрезентирующие метафизические абстракции, представляют трудность для интерпретации, поскольку их референты существуют только в пространстве текстового мира. 2. Лингвосемиотический механизм интерпретации таких знаков мы покажем на примере  стихотворного текста Ч. Милоша (1911-2004, Czesław Miłosz) «То» (‘Это’). 3. Стихотворение «То» строится как попытка осмысления непостижимого метафизического начала, которое лирический герой ощущает в  своей душе, но не может выразить, – То (Żebym wreszcie mógł powiedzieć, co siedzi we mnie). 4. С точки зрения грамматики, То – указательное местоимение, которое в данном контексте субстантивируется и функционирует как имя собственного. Таким образом, грамматическая форма позволяет нам осмыслить эту абстракцию как вещную форму. 5. В тексте абстракция То входит в сравнительные обороты, сопоставляясь с реалиями объективного мира, например: TO jest jak kiedy syn króla wybiera się na miasto i widzi świat prawdziwy: nędzę, chorobę, starzenie się i śmierć.… Таким образом, мы если и не получаем окончательного представления о семантических границах знака То, то можем мыслить его как нечто подобное тому отчаянию, которое испытывает сын короля, столкнувшийся с нищетой и смертью. Отсюда, языковой знак То можно считать символико-иконическим. Иконический компонент возникает вследствие «визуализации» абстракции в тексте. 6. Итак, Ч. Милош, обращаясь к интерпретации знака абстрактной сущности, отчасти визуализирует её и проводит семантические границы для знака То.