47th International Philological Research Conference

Жертва и насилие в контексте эволюции историко-революционного нарратива советского довоенного кинематографа

Андрей Апостолов
Докладчик
аспирант
Всероссийский государственный университет кинематографии им. С. А. Герасимова

25
2018-03-23
15:00 - 15:30

Ключевые слова, аннотация

Жертва; жертвенность; революция; Сталин; террор; покушение, советский довоенный кинематограф

Тезисы

В статье рассматривается изменение отношения к пафосу жертвенности в художественном дискурсе советской культуры при переходе от революционно-романтических настроений 20-х к консервативным тенденциям сталинской эпохи. Эволюция роли жертвы в советском кино второй половины 30-х годов анализируется через призму ее связи с историческим контекстом и в частности с эскалацией государственного террора.
Одной из базовых категорий революционного нарратива, безусловно, является жертвенность. Революция как радикальная вариация акта творения, согласно традиционным законам мифопоэтики, нуждается в учредительной жертве, коей и становится сам революционер, своим трагическим финалом возвещающий приближение (наступление) всеобъемлющего преобразования мироустройства. Таким образом, жертвенный пафос становится едва ли не инвариантным элементом историко-революционной поэтики. 
Классическое историко-революционное кинонаследие 1920-х годов в большинстве случаев следует этой тенденции, а подчас и усиливает жертвенный мотив, присущий литературным претекстам "избранного жанра" советского кино.  К примеру, при киноадаптации «Матери» Горького (Вс. Пудовкин, 1926) жертвенность, присущая первоисточнику, существенно усугублялась: у Горького Павел остается живым, в сценарии и фильме он гибнет от пули солдат, расстреливающих демонстрацию; у Горького мать умирает на платформе, в сценарии и фильме она гибнет во время демонстрации, растоптанная копытами солдатских лошадей. 
Однако культурная революция 30-х годов решительно и последовательно порывает с данной традицией и на смену жертве главного героя приходит универсальный сюжет покушения на его жизнь и ответного "правомочного" насилия. Эта метаморфоза жертвенной коллизии в рамках эволюции историко-революционного нарратива подробно анализируется в докладе на примере таких фильмов как "Арсенал", "Земля", "Щорс", "Чапаев", трилогия о Максиме, "Член правительства", "Ленин в 1918 году" и др.