Потеря идентичности, самотождественности обрекает «приблизительного человека» на вечные скитания в поисках самого себя или силы, способной избавить его от «муравейника дорог». Можно говорить о трёх траекториях движения героя: вертикали, горизонтали и цикле. Вертикаль — это жажда трансценденции, движение к Абсолюту, которое реализуется сюжетно в поиске героем «пастыря». Циклическое движение можно разделить на центробежное и центростремительное. Первое характеризует мироощущение героя, его «заброшенность»; второе — тоску по потерянному центру и движение к полноте. Горизонталь описывает линейное движение человека «вперед», к реализации своей судьбы и его образное развитие — от приблизительного человека в первых главах к «волку» в IX главе и к человеку «скалистому в своих одеждах из известняка» в XIX. Особенностью поэмы является то, что пространство в ней нельзя назвать гомогенным, оно как бы не равно самому себе в отдельных своих частях и постоянно теряет свои координаты. Отмена классических пространственных оппозиций (верх-низ, ближе-дальше), позволяет говорить о том, что пространство не предшествует вещам и телам, а конституируется ими. Пространственная организация определяется траекториями пути приблизительного человека. Такая модель связана и с известной аксиологизацией пространства: все типы движения имеют свое символическое значение (движение к Абсолюту, движение от рождения к смерти, движение к полноте и перерождению). Перечисленные признаки позволяют говорить о мифопоэтическом пространстве (в соответствие с идеями В. Топорова). Каждый тип движения строится вокруг метафор-эмблем: колоколов и небесных тел, реки и поезда, мельничного колеса и всех образов центра (сердца, земной утробы, косточки фрукта).Используя семиологический анализ, можно интерпретировать движение как иллюстрацию языковых возможностей, заложенных в самом механизме сюрреалистической метафоры.