Живопись Болгарии в конце ХХ-начале ХХI века развивалась в русле того общеевропейского тренда, который мощно заявил о себе ещё со времени вступления европейской культуры в эпоху модернизма и постмодернизма. Её развитие во многом было детерминировано теми процессами, которые проявились в первой половине ХХ века в таких культурных столицах Европы, как Париж, Берлин, Рим, Вена и Мюнхен. Также определенное воздействие на развитие болгарской живописи традиционно оказывала Москва и вообще русская (в ХХ веке советская) живопись. Среди наиболее значимых имен болгарских живописцев, значение творческого наследия которых остается несомненным, следует упомянуть такие имена, как Владимир Димитров-Майстора, Светлин Русев, Илия Петров, Цанко Лавренов, Златю Бояджиев, Владимир Пешев и ряд других. В предыдущих докладах и заметках на тему мы уже обращали внимание на то, что наиболее показательными примерами в плане выявления главных тенденций развития современной болгарской живописи могут быть работы Димитрова-Майсторы (1882—1960)  и Светлина Русева (1933—2018). Если первый из этих мастеров олицетворяет своим творчеством ту линию развития   болгарской живописи, которая несколько условно может быть названа «импрессионистической», то второй с достаточной степенью уверенности может быть причислен к основоположникам болгарской «символистической» живописи. Речь при этом не идет о чисто импрессионистическом или чисто символистическом  художественно-стилистическом методе, но скорее о самом общем взгляде названных мастеров на природу и человека. Подобные взгляды исповедовали многие художники Болгарии во второй половине ХХ—начале ХХI в. В этом плане наиболее показательной является картина Димитрова-Майсторы «Болгарская девушка» (1952 г.), сразу же ставшая своего рода «визитной карточкой» болгарской живописи ХХ в., воплощением той глубоко гуманистической энергии, которую несло в себе творчество известного болгарского художника. Источником вдохновения для Димитрова-Майсторы была сама природа Болгарии и окружающая его культура простого народного быта, непосредственно воспринимая художником, любившим работать под прямым впечатлением от увиденного. Что касается Русева и других художников-«символистов», творчество этих мастеров во многом было инспирировано древней историей Болгарии, теми архетипическими мотивами, которые воспринимались и передавались всей болгарской культурой, её самобытным «кодом». В этом плане до сих пор показательным и знаковым произведением остаётся « Клятва» (1966 г.) Светлина Русева. В рамках обозначенных главных тенденций современной болгарской живописи (мы включаем в это понятие весь комплекс живописных произведений второй половины ХХ—начала ХХI вв.) трудились многие художники Болгарии названного временного периода. Многие из них, как Димитров-Майстора, отталкивались в своем творчестве от самой природы и быта Болгарии, другие, как Русев, стремились почерпнуть вдохновение в архетипических глубинах истории своей страны. Особая роль в этом плане принадлежит болгарской иконе и   вообще средневековой культуре, которая всегда занимала особое место в жизни болгарского народа, в свое время потерявшего свою государственность и попавшего  в жесткий режим турецкого ига. Борьба с ним во многом наполняла творчество художников ХIХ в., освобождение от него стало темой творчества многих мастеров. Обращение к теме старого Пловдива, одного из  древних городов Болгарии, в котором старая болгарская архитектура и национальный колорит явились своего рода Меккой для художников, также во многом формировало атмосферу всей  живописи Болгарии ХХ—начала ХХI вв.: Ц. Лавренов «Старый Пловдив», 1938 г.; З. Бояджиев «Зима в Пловдиве», 1939 г. В свою очередь это имело свои корни в живописи ХIХ в. — достаточно вспомнить картину Ивана Мырквички «Второй Пловдивский базар» (1888 г.).          
Во второй половине ХХ в. одной из главных тем стала тема войны и мира. Собственно антивоенное творчество крупнейших европейских художников – таких как Пикассо с его « Герникой» и « Голубем мира», Матисс и Руо, с их поисками в области нового  религиозного искусства, – оказывало свое воздействие на весь творческий  мир  Европы, включая и Болгарию. В этом ряду стоит вспомнить и антивоенные произведения немецких экспрессионистов, с которыми болгарские мастера тоже были знакомы.  «Протест против войны» (1964 г.) Дечко Узунова может служить убедительным примером яркого художественного преломления этой темы.
Особую роль при этом непосредственно играла тема мира и созидания, которая мощно зазвучала во второй половине ХХ в. «Весна в старом Пловдиве» (1965 г.) Христо Стефанова является одним из таких произведений. Влюбленная пара на первом плане, сидящая на фоне устремленного к небу города, олицетворяет мирную и спокойную жизнь, ожидание чего-то нового, незнакомого. Художник лишь намекает на то, что молодая женщина скорее всего ожидает ребенка, а её спутник, прижимаясь плечом к своей избраннице, ещё не вполне осознал всю глубину того события, которое предстоит.  Но три зацветших дерева и лестница, ведущая к практически закрытым городской архитектурой небесам, напоминают о чуде рождения, которое ещё предстоит. Ясно, что рождение напрямую связано с темой мира. Картина «Матери» (1967 г.) Александра Петрова находится в таком же ряду произведений. Живопись начала ХХI в. в Болгарии  в  целом развивается в русле названных национальных тем и исторических процессов, о чем можно судить на примере нового поколения болгарских мастеров – таких, в частности, как Павел Митков (1977 г. р.) и Мирослава Захариева (1982 г. р.).