Максим Исповедник (580 - 662) – центральная фигура в византийском богословии VII в. Его письма (их сохранилось более 50) многократно изучались с позиций богословия, церковной истории и просопографии, но еще не становились предметом филологического анализа. Задача настоящего доклада – охарактеризовать письма Максима в контексте византийской эпистолографии, определить их соотношение с предшествующей и последующей традицией. Внимание концентрируется на двух аспектах: 1) этикетные мотивы дружеского письма; 2) формулы обращения.
1) В письмах Максима Исповедника выявляются многие мотивы, характерные для позднеантичного и византийского дружеского письма: иллюзия присутствия друга, душевное единство друзей, упрек в молчании как пренебрежении дружеским долгом, похвала полученного письма, символическое истолкование даров, отклонении похвалы и др. Рассматриваются примеры использования этих мотивов в письмах Максима. Демонстрируется, что автор хорошо знал правила эпистолярной «игры», сформировавшиеся в ранневизантийскую эпоху, и следовал жанровым канонам, но в некоторых случаях трактовал этикетные мотивы по-новому или даже вступал в дискуссию с предшествующей традицией. Так, Максим expressis verbis оспаривает общепринятое представление о том, что любовь создает «иллюзию» (φαντασία) присутствия друга, и настаивает на том, что это присутствие подлинное, и мы действительно созерцаем друга «очами ума».  
2) Письма Максима Исповедника содержат разнообразные формулы обращения, в т.ч. пространные и обладающие сложной синтаксической структурой, напр.: τίμιε Πάτερ ‘досточтимый отче’; πανάγιε Πάτερ καὶ ποιμήν ‘всесвятой отче и пастырь’; ὁ θεοφύλακτός μου δεσπότης ‘мой богохранимый владыка’; ἡ ὑμετέρα πατρικὴ ἁγιωσύνη ‘Ваша отеческая святость’ и т.д. Многие из этих формул не характерны ни для предшествующей традиции, ни для средневизантийской эпистолографии (IX – XII вв.), но обнаруживаются – помимо посланий Максима – лишь в письмах Феодора Студита (759 - 826) или в некоторых иных документах VII – VIII вв. Очевидно, что письма Максима, фактически, единственное дошедшее до нас эпистолярное собрание VII в. – важнейший источник для реконструкции этикетных норм обращения той эпохи. В этом качестве их целесообразно сопоставить с деловыми письмами того же периода, сохранившимися в папирусах.  
Анализ писем Максима Исповедника показывает, что эпистолограф, с одной стороны, был знаком с предшествующей традицией и следовал жанровым нормам письма своего времени, а с другой стороны, проявлял индивидуальный подход к этикетным формулам и расставлял акценты по-новому. Дальнейшее филологическое исследование писем Максима позволило бы точнее охарактеризовать его не только как мыслителя, но и как эпистолографа и ритора.