Учитель красоты Уайльда и Пруста
Екатерина Михайловна Белавина
Докладчик
доцент
Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова
Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова
190 ZOOM
2022-03-21
16:00 -
16:30
Ключевые слова, аннотация
Франко-британский
культурный трансфер, синестезия
Тезисы
Музыка и слух
играли важную роль в жизни Уайльда и Пруста, что не раз становилось предметом
исследований [Leblanc], [Joubert], [Майкапар]. Косвенное опосредованное влияние
на Пруста оказало увлечение Уайльда философией искусства, эстетикой Джона
Рёскина. Работа аудиального воображения видна в том впечатлении, которое
оказывал особенный «голос» учителя: к нему оказались восприимчивы и Уайльд,
слушавший его лекции, и Пруст, только читавший его книги. Как получилось, что
Пруст в 1899 г. отложил работу над романом «Жан Сантей» и, не зная свободно
английского языка, несколько лет посвятил переводам из малоизвестного тогда во
Франции Джона Рёскина, а после его смерти, в 1900 г., написал несколько статей
об этом «учителе красоты» Оскара Уайльда? Связующим звеном оказался Дуглас
Эйнсли. Достаточно было нескольких встреч с этим британским поэтом,
переводчиком, литературным критиком и дипломатом, чтобы увлечение Уайльдом
разделил и Марсель Пруст: «В 1899 году они встречались […] в кафе Вебер, и
главной темой их разговоров было обсуждение достоинств эстетических взглядов
Джона Рёскина и Уолтера Пейтера» Дуглас Эйнсли родился в Париже, но уехал
учиться в Оксфорд, именно в годы учебы он познакомился и подружился с Оскаром
Уайльдом. Так, он стал посредником культурного трансфера идей «учителя
красоты». Кроме того, Мэри Нордлингер, английская кузина Рейнальдо Хана, в
свою очередь, говорила с Прустом о Рёскине. Эстетическая теория Рёскина,
призывая к созерцанию природы и собственной души, подспудно закладывает матрицу
искусства модернизма. Рёскину близка идея синтеза искусств: он видит культуру
как взаимосвязь живописи, скульптуры, архитектуры, литературы. Главнейший
задачей искусства Рёскин считал изображение обыденного, а не грандиозного. По
мысли Рёскина, цель художника — сохранить недолговечную красоту мира:
«Прекрасная вещь как данность существует лишь одно мгновение, но как
свидетельство она существует вечно» [Ruskin, 1893, p. 105–106]. Уайльд и Пруст каждый по-своему подходят к этой этетической
программе «остановить мгновенье». Оба писателя модерниста стремятся к
сохранению эфемерной красоты, подверженной воздействию времени, воссоздавая
сложный комплекс чувственных впечатлений и подключая к аудиальным образам зрительные
и ольфакторные. Таким образом, синестетичность описаний как характерная черта
стиля свойственна им обоим.
Но если для Уайльда характерна смена образов разных модальностей, то Пруст не чередует их, но переключение модальности происходит еще быстрее: не только внутри одного описания, но и внутри одного словосочетания. Можно говорить скорее о типологии подходов к синестезии, чем о чем о влиянии старшего собрата по перу на младшего.
Но если для Уайльда характерна смена образов разных модальностей, то Пруст не чередует их, но переключение модальности происходит еще быстрее: не только внутри одного описания, но и внутри одного словосочетания. Можно говорить скорее о типологии подходов к синестезии, чем о чем о влиянии старшего собрата по перу на младшего.