Влахи, проживающие в долине реки Тимок, являются одним из самых многочисленных этнических и языковых меньшинств Республики Сербия. Их говоры принадлежат к дакорумынскому континууму, и в настоящее время испытывают достаточно сильное влияние сербского языка. Эта интерференция изучена значительно лучше, чем особенности речи влахов на сербском языке, которые ранее не становились объектом лингвистического анализа. Целью данного доклада является составление усредненного портрета представителя влашского национального меньшинства как говорящего на L2. Материалом исследования служат идиолекты четырёх двуязычных жительниц Восточной Сербии (районы г. Неготин и г. Кладово), с которыми автором доклада были проведены интервью в 2019 году. Было установлено, что речь старшего поколения тимокских влахов на сербском можно охарактеризовать как региональный стандарт: в ней преобладают черты стандартного языка, но присутствуют и восточносербские регионализмы. Особенности речи влахов на сербском языке делятся на четыре группы: 1) контактоиндуцированные явления, вызванные интерференцией первого языка (ciupag ‘нагрудный элемент женского костюма’, ср. рум. ciupag < старослав. чипагь; me gledam ‘я смотрю’, ср. рум. возвр. гл. a se uita, a se privi ‘смотреть’; sa to ‘с этим’ — копирование рум. падеж. модели); 2) диалектные восточносербские черты (kocka šećer ‘кубик сахара’; məneka ‘маленькая’; šćup ‘земля’); 3) языковые черты, в основе которых лежит «неполное усвоение языка» (i posle krpu sam brisala ‘и затем я вытирала тряпку’ — синтаксическая ошибка, неправильное место клитика; ne dobijaju svakog isto ‘не каждый получает то же самое’ — ошибка при выборе падежа местоимения svaki, генетив вместо номинатива; imali torbu ‘у них была сумка’ — отсутствие вспомогательного глагола su); 4) неясные случаи, специфика которых может иметь несколько причин (prije škole ‘до школы’; mu staviš u džep ‘кладёшь ему в карман’). Анализ речи влахов Восточной Сербии (районы Неготина и Кладово) на L1 и на L2 показал, что если в первом случае говорящие чаще заимствуют языковую материю доминирующего идиома (отдельные слова и многословные переключения кодов), то во втором значительно бóльшая роль отводится заимствованию паттернов, свойственных родному языку. На данном этапе сложно судить о том, насколько универсальна эта модель, но исследование других «активных» ситуаций контакта может быть перспективной задачей будущей работы. Её важной целью является понимание того, каким образом может меняться южнославянский идиом, войдя в репертуар носителя восточнороманского языка в качестве второго языка.