При переводе художественных текстов использование пояснений, помещенных в постраничные или затекстовые сноски, вызывает немало споров. С одной стороны, пояснения позволяют ввести информацию, необходимую иноязычному читателю для понимания произведения. С другой стороны, они могут отвлекать от нити повествования, тем самым нарушая целостность восприятия. Если принимается решение использовать сноски, переводчику приходится каждый раз просчитывать количество вводимой информации, чтобы комментарий не был избыточным, не уводил читателя в сторону. Однако сноски-пояснения могут присутствовать и в тексте, являющимся оригинальным произведением; в таком случае возникает вопрос: что делать с ними при переводе? В докладе представлен анализ произведений северного писателя Ф.А. Абрамова и их переводов на французский язык. Как показывает исследование, ни одна из сносок, присутствующих в оригинале, не воспроизводится при переводе. Все эти сноски введены в авторский текст для пояснения диалектизмов, местных названий либо толкования реалий, связанных с жизнью на Севере. В то же время, при переводе появляются новые сноски, в которых поясняются этнографические реалии, относящиеся к русской культуре в целом, в том числе реалии отражающие особенности культурной жизни деревни и исконного крестьянского быта («сарафан», «пятистенок», «русская печь», «баня», «березовый веник»), а также советизмы (названия учреждений различного уровня, лексика, связанная с устройством колхозов и жизнью колхозника, системой школьного образования, историческими событиями). Для иностранного читателя понимание данных единиц играет важнейшую роль для восприятия всего произведения. В сносках также «расшифровываются» отсылки к событиям, которые могут быть незнакомы иностранцу или не вспомниться ему. Как показывает сопоставительный анализ, поясняемые элементы в тексте оригинала и тексте перевода имеют совершенно разную природу. В тексте оригинала сноски добавляются к диалектным словам или реалиям, связанным с жизнью на русском Севере. В тексте перевода их воспроизведение не имеет смысла. Во-первых, пояснение диалектных слов представляет собой метаязыковую информацию, нерелевантную для тех, кто не владеет рассматриваемым языком, а перевод предназначен изначально именно для такой аудитории. Во-вторых, пояснение местных реалий может быть интересно для общероссийской аудитории, которая понимает их специфичность; иностранный же читатель, не владеющий или слабо владеющий страноведческой информацией, вряд ли сможет понять такие отличия. Для него, вероятно, больший интерес представляет политическое, социальное, эмоциональное наполнение произведений на фоне и так уже экзотичной для него советской действительности.