Во второй половине ХХ века в рамках французской литературной традиции детектив становится поиском новых способов развития письма и больше не ограничен движением читателя от интриги к развязке, а детективная фабула постепенно порывает с содержанием произведения. Теория структурных моделей К. Леви-Стросса позволяет препарировать детективную прозу на уровне формы, выделяя повторяющиеся жанровые особенности. Реабилитация детективной прозы из развлекательной в интеллектуальную дала возможность сохранить особенности детективных структур даже при их несоответствии содержанию. Происходит разделение на массовую детективную литературу, которая концентрируется на сюжетной составляющей, и на детектив как особый тип письма, разрушающий нарративные техники повествования (представлен А. Роб-Грийе и Ю. Кристевой). Вопросы, на которые реципиент должен ответить в процессе, движут сюжет: понимая, что нестандартное построение детективного текста не приведет к типичной развязке, читающий вынужден расшифровывать приемы авторской игры. Если расшифровка оказывается успешной, то результатом чтения интеллектуализированного конспирологического детектива становится не разоблачение героя, а понимание читателем авторского замысла и методов письма, как в развлекательном детективном романе становятся понятны замысел и действия преступника. Эксперименты с прозой в свою очередь приводят к созданию пародийных, часто находящихся на стыке искусств, метатекстов, для которых характерны интертекстуальность и саморефлексивность. Постмодернистский подход также позволяет конструировать текст, объединяющий разные виды литературы и кино, а также «высокие» и «низкие» жанры. Так, самопародийный фильм А. Роб-Грийе «Трансъевропейский экспресс» фокусируется на проблеме диалога автора с читателем и режиссера со зрителем, показывая процесс конструирования и разрушения интертекстуальных связей вместе с фабулой произведения. Ю. Кристева в псевдодетективном романе «Смерть в Византии» создает постмодернистский метатекст-коллаж, основой сюжета которого становятся варианты интерпретации художественного текста и возможные интертекстуальные связи, возникающие в процессе чтения, а фрагменты романа приобретают особое семиотическое значение только в диалоге с читателем.