Отечественный ученый Н. Пальцев еще в 1980 году в предисловии к сборнику "Повести Джона Фаулза", изданному на английском языке, заметил, что писатель близок одной из центральных традиций в западной литературе и искусстве XX столетия, - традиции "философического, нравственно-максималистского осмысления действительности в ее настоящем и ее перспективах, - традиции, вызвавшей к жизни прозу Томаса Манна и Германа Гессе, Камю и Сартра" [с.4]. В то время еще не были изданы дневники писателя, но тенденция относить произведения Фаулза к философской жанровой генерализации, на наш взгляд, справедлива. Сам Фаулз 18 ноября 1954 года записал в своем дневнике: "...существуют два рода писателей: те, кто гениально реализует себя в конкретном жанре - Мольер, Расин, Достоеский, Мэнсфилд; и другие, которые обладают универсальным умом и просто считают, что лучше всего могут выразить себя в слове, - А. Жид, Гете, Д.Г. Лоуренс; интеллектуальные писатели и писатели, принадлежащие одному жанру. Я интеллектуальный писатель, меня интересуют все жанры. Ни в одном не чувствую себя мастером, но со всеми в ладу. И почему бы не представлять на читательский суд все работы, если ты интеллектуальный писатель (которых больше волнуют идеи, нежели слова) по мере того, как они создаются - за годы или другие отрезки времени, быть всецело живым художником, не систематизированным в музее. Пусть систематизацией занимаются невропатологи".
Писателя увлекают разные философские системы, в молодости - экзистенциализм. По его словам, в этой новой философии он ощущал "побудительную силу" [с.398]. В своем интервью, данном российской исследовательнице Н. Рейнгольд в 1992 году он поведал, что когда он поступил в Оксфорд в далеком 1940 году, экзистенциализм казался ему убедительным: "Сартр, особенно Камю, сошли на нас подобно яркому свету. Война была чем-то вроде полосы темноты, тени, и где-то было это пространство света. Сейчас я не назвал бы себя экзистенциалистом. ... конечно, экзистенциализм был счастливой находкой, жаждой свободы. Я считаю, что во благо или во вред, идея свободы постепенно распространяется в мире. Очень медленно, но именно она питала меня и мое творчество". Однако, он подчеркивал, что "...экзистенциализм - не философия... Это теория относительности среди теорий абсолютной истины" [c. 170]. Ему импонировало "сопротивление одного человека коллективным формам социума и вере, не допускающей свободы выбора" [с.170]. Его повесть "Башня из черного дерева" о несостоявшемся художнике, утратившем силу воображения. Фаулз показывает эстетическую ущербность абстрактного искусства используя фаустовский мотив "договора с чертом". Также как и Леверкюн у Томаса Манна, Дэвид оказывается в плену недолжной жизни и ложной эстетики.