Научная фантастика редко воспринимается как высокая литература. Большая часть существующих исследований фантастики сосредотачивается либо на формальных чертах текстов, на уточнении жанрового канона, либо на изучении гуманистического посыла произведений, на методах изображения социальной реальности, соотносимой с внешней действительностью. Между тем, представляется, что в классической научной фантастике мы наблюдаем органичное единство формы и содержания, характерное для сложно организованной литературы: те или иные конкретные художественные особенности служат созданию особой коммуникации с читателем, при которой гуманистический посыл автора может быть воспринят наиболее полно. В докладе это демонстрируется на примере творчества А. Азимова.
На первый взгляд, одним из самых частотных вопросов, поднимаемых в прозе автора, является вопрос о том, что есть человек (человек, а не робот/инопланетянин/примат и пр.). Однако внимательный взгляд позволяет обнаружить, что Азимов лишь отвлекает внимания читателя этой темой, а на самом деле сосредотачивается на вопросе о том, что есть человечность как качество, которым может обладать или не обладать как человек, так и любое другое существо в художественном мире. По Азимову, человечность предполагает наличие определенных нравственных установок, и эта позиция получает в рамках художественного произведения эстетическое обоснование благодаря следующим приемам: введение мотива рационального/инстинктивного (как вариант, человеческого/животного) поведения; создание эффекта остранения путем использования точки зрения «чужого» во взгляде на привычную читателю реальность; объяснение существования элементов внешней действительности изнутри логики художественного мира; обращение к сюжетным нормам новеллы (использование пуанта); явное расхождение между позициями повествователя и автора и т. д. Все эти приемы направлены на стимулирование воображения читателя, на побуждение того к размышлениям в заданном направлении. Представляется, что система взаимоотношения с читателем в прозе Азимова схожа с системой, выстраивающейся в детективах – только искания читателя направлены не внутрь художественного текста, не на поиск разгадки внутри произведения (например, поиск ответа на вопрос, кто оказался преступником), но наружу: читателю приходится задавать себе вопросы об устройстве собственной, внетекстовой реальности, и пытаться найти на них ответы.