В ходе фольклорной экспедиции СПбГУ 2019 г. в одной из деревень Мезенского р-на Архангельской обл. среди прочих тем мы затрагивали обсуждение похоронного обряда в деревне. Нами было записано 8 интервью от 6 информанток в возрасте от 59 до 83 лет. Поскольку в ходе интервью мы касались оценок ролей и статусов конкретных людей, то по этическим соображениям приняли решение закрыть персональную часть информации. Собирая информацию об участниках похоронного обряда, мы обратили внимание, что информантки упоминали некую «похоронную команду», которая действует в деревне уже несколько лет. «Похоронной командой» местные жители называют группу женщин, ответственных за мытье покойного, подготовку вещей и переодевание умершего, уборку его жилья. И в номинации всей группы, и в оценках отдельных участников со стороны деревенских жителей мы заметили отличие репутации этих ритуальных специалистов от описаний причетниц, псаломщиц и других ритуальных специалистов, содержащихся в исследованиях похоронного обряда в традиционной деревенской культуре. Л. Олсон и С. Б. Адоньева в книге «Традиция, трансгрессия, компромисс. Миры русской деревенской женщины» говорят, что ритуальными специалистами в похоронном обряде обычно выступают старухи, которые в силу своего жизненного опыта обладают высоким социальным статусом. В интервью с нами новые ритуальные специалисты говорили, что они обладают специальными навыками и знаниями, подчеркивали значимость своей деятельности. Таким образом, можно было заметить, что внешняя и внутренняя оценки в данном случае существенно расходились. Подобное явление было описано в отчете Ю. Ким на примере похоронного обряда в одной из деревень соседнего Лешуконского р-на Архангельской обл. в 2014 г. Противоречие в социальной оценке деятельности ритуальных специалистов связано или с изменением их статуса в деревенском сообществе в соответствии с логикой процесса «медикализации» смерти, или со стратегией повышения социального статуса за счет «ритуальной» инициативы.