Включение «хоррора» в культурологическую проблематику предполагает определенные сдвиги в общественной ситуации. «Эстетика кошмара» в нашей стране актуализируется в переломную эпоху, в условиях трансформирующегося общества, когда запрашиваются конкретные образцы массовой культуры. Годы Перестройки и 90-е гг. в этом отношении очень показательны. Тогда обнаруживаются признаки явления, зафиксированного Д. Хапаевой как кризис темпоральности. Новое восприятие времени обусловило успешное внедрение кошмара в культуру, сказавшись на позднем советском и раннем постсоветском кино. Сложились социокультурные предпосылки, связанные с потрясением ценностных устоев. В постсоветской России непроработанное прошлое способствовало возрождению Готической эстетики. Обнаруживая специфику жанра, отечественный кинематограф выводит неожиданного героя — учителя как  носителя прежних ценностей, но в новом для себя качестве, погружающегося в пространство ужаса. Отсюда и двойственное условное обозначение — «учительский хоррор». Представляется любопытным обратиться к фильмам «Дорогая Елена Сергеевна» (1988) Э. Рязанова и «Змеиный источник» (1997) Н. Лебедева, в каждом из которых героини — учительницы. «Дорогая Елена Сергеевна» произвела в своё время общественный резонанс, став поворотным этапом в творчестве известного комедиографа. Рязанов диагностировал ситуацию, когда сама реальность конструирует «ужас». Линия развития «хоррора» представляет собой апокалиптический кошмар разлагающегося общества с рушащейся системой ценностей. В драме ярко отразился процесс распада морального консенсуса, закрепленного непроработанным прошлым. Источником кошмара в фильме, задуманном режиссером  как рассказ о крахе поколения, является разрыв между высокопарными словами и жизнью. Страшная ночь в собственной квартире раскрывает Елене Сергеевне глаза на бессмысленность ее работы: педагогический результат оказался кошмарной противоположностью ее благим намерениям. Казалось бы, в другом направлении двигался первый постсоветский триллер «Змеиный источник». Классический «фильм ужасов» в том смысле, который придавал этому жанру А. Хичкок, его поклонник Лебедев решил таким образом, что локус кошмара не выпускает. В провинциальном городке, где эпицентром ужаса выступает замкнутое пространство школы, практически отсутствуют приметы времени. Причудливый характер учительских практик в фильме до сих пор заставляет зрителя гадать, кто же маньяк. С точки зрения «саспенса» этот триллер остаётся непревзойденным образцом жанра и во многом его пионером в постсоветском кинематографе. «Учительский хоррор» обнаруживает, таким образом, все приметы кризиса темпоральности.