В истории своего существования русская фразеология неоднократно испытывала влияние родственных (напр. церковнославянского и польского) и неродственных (напр. западноевропейских) языков. В отличие от церковнославянских заимствований, которые перенимались в русский язык преимущественно в своем оригинальном материальном составе, немецкие, французские и английские фразеологизмы, как правило, переводились, калькировались и потому часто даже не осознавались как заимствования. В связи с этим их чрезвычайно трудно отграничить от параллельных образований, возникших непосредственно в русском языке. Выявлению заимствований способствуют прежде всего формальные элементы языка-источника, сохранившиеся во фразеологизме (чужеродные компоненты, необычная сочетаемость и т. п.). Помимо чужеродных элементов о заимствованном характере фразеологизма свидетельствует ареал его распространения: чем чаще фразеологизм встречается в славянских и западноевропейских языках, тем вероятнее его заимствованный характер. Для XVIII в. при этом чрезвычайно важна дата его фиксации: если в первой половине XVIII в. преобладало немецкое влияние, то для второй половины характерно влияние французского языка. Для фразеологизмов, употребляющихся как в немецком, так и во французском языках, не всегда возможно поэтому установить, какой из этих языков сыграл роль посредника, так как в XVII–XVIII вв. немецкий язык также находился под сильным французским влиянием. Нельзя исключить поэтому, что значительная часть французских фразеологизмов попала в русский язык и через посредство немецкого языка. В докладе на значительном количестве примеров рассматривается история проникновения в русский язык фразеологических калек из западноевропейских языков.