В современном научном дискурсе обнаруживается тенденция к  онтологической и методологической  унификации, позволяющей исследовать  объекты  творческой деятельности  человека с привлечением категорий из различных («чужих») областей науки и искусства, к которым изучаемые объекты непосредственно не принадлежат. Устойчивая тенденция к унификации во многом созвучна с универсальным научным принципом дополнительности и  напрямую связана с проблемой единства знаний, что предполагает описание объекта исследования с позиций различных  подходов, которые находятся в дополнительном соотношении. Особый интерес в контексте указанной тенденции представляют «сильные» художественные тексты,  формирующие  ядро национальных литератур и   являющиеся интердисциплинарными научными объектами. Важнейшей особенностью «сильных»  текстов является высокая  степень реинтерпретативности  – «переводимости» на иностранные языки и на «языки» других искусств. По Р. Якобсону «сильные» тексты регулярно подлежат межъязыковому и межсемиотического переводу. «Переводимость» является свидетельством эстетической и культурной значимости текста, имеет в основе неисчерпаемость информации художественного оригинала и порождает переводную множественность (Р.Р. Чайковский). Оригинал и генерируемые вторичные тексты формируют центр переводной аттракции, в  котором оригинал выступает в роли аттрактора перевода, а переводы  формируют поле переводимости аттрактора (В.А. Разумовская). В отношении «сильного» оригинала межъязыковая полилингвальность  и межсемиотическая поливариантность регулярно сочетаются по принципу дополнительности. Ярким примером такого комплементарного сочетания служат  историографии переводов  на иностранные языки романа И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев» и его киноадаптаций.