Среди бродячих мотивных комплексов, распространившихся в Европе в период развитого Средневековья, одним из наиболее известных является повесть о «Тристане и Изольде». Оформившаяся в сюжет с помощью жестких десигнаторов (Nomina propria, система родственных и социальных связей), обеспечивших ей узнаваемость не только во франкофонном ареале, но и за его пределами (Италия, Исландия, Норвегия, Германия, Белоруссия, Польша и др.), повесть на уровне мотивном имеет кельтское происхождение. В качестве источника сюжета принято называть др.ирл. сагу «Преследование Диармайда и Грайне» (Tóruigheacht Dhiarmada agus Ghráinne), дошедшую в поздней версии (21 рук., XVII – XIX вв.). Ряд мотивов присутствует в более ранних кельтских нарративах. Там же можно найти и систему предикаций, обеспечивающих и возникновение сюжета как такового: рядовой адюльтер превращается в подчинение Судьбе. Мы ограничиваемся реализацией темы зарождения преступной любви, которая в легенде о Тристане в плане выражения оформлена в виде мотива «любовного напитка» (который выпивают герои, охваченные жаждой). В ирландской саге «Изгнание сыновей Уснеха» данную функцию исполняет тема, называемая условно «кровь-на-снегу», имеющая параллели в Европейском традиционном нарративе. Но если в сюжете «Белоснежка» она имеет скорее адъективно-идентифицирующие функции, в ирландской саге она имеет предикативный характер (возлюбленным героини станет тот, у кого тело как снег, щеки как кровь, волосы как ворон). В «Преследовании» тема черных волос и красных щек героя также присутствует, однако носит характер не предикативный, но адъективно-орнаментальный (предположительна ориентация на фоновые знания и горизонт ожидания адресата). В фольклорной версии «Преследования» в качестве аналогичного предиката вводится мотив «волшебной родинки» (увидев которую, женщины не могли устоять против любви). Мотив «любовного напитка» - также предположительно кельтского происхождения и генетически восходит к сонному зелью из Преследования.