Творческий путь Мэри Робинсон (1758–1800) включает театральный и литературный периоды. Будучи актрисой шекспировского репертуара, она покидает сцену и всецело посвящает себя литературе с 1788 г. На протяжении 12 лет активной работы (восемь «готических» романов, шесть сборников стихотворений, две пьесы) писательница упорно совершенствовала профессиональное мастерство, но высшей целью поставила преодоление рамок «женской» литературы» и достижение качества истинного поэта, с которым ассоциировались творцы-мужчины. Робинсон состояла в активной переписке по вопросам современной поэзии с С. Т. Колриджем, который отзывался о ней так: «Она была женщиной, наделенной несомненным гением» (1800).
Вершиной творческих усилий Робинсон стал сонетный цикл «Сапфо и Фаон» (1796). В предисловии к сборнику из 44 сонетов писательница объясняет свой выбор «правильного» (legitimate) сонета, образец которого дают Петрарка и Мильтон, и неприятие «надуманного» (sophisticated) сонета «романтического писаки» (romantic scribbler). Робинсон, ранее использовавшая псевдонимы (Лаура, Табита Брэмбл), подписывает своим именем данный цикл, в который она вложила всю силу оригинального искусства драматической поэзии и лирической исповеди.
Художественный язык Робинсон объединяет стилевые приемы, характерные как для античной, ренессансной, классицистической, так и романтической поэзии. У Робинсон в истории английской сонетной лирике была только одна предшественница, о которой она могла не знать. В эпоху Возрождения аналогичный переход от романа к сонетному циклу осуществила Мэри Рот, чья творческая манера формировалась под влиянием Филиппа Сидни и Мэри Сидни (Пембрук): незаконченный роман писательницы «Графиня Монтгомери Урания» («The Countess of Montgomery’s Urania») был создан по образцу «Аркадии» Сидни. В качестве приложения к роману Рот предлагала первый созданный в Англии женщиной цикл сонетов — «Памфилия Амфилантусу» («Pamphilia to Amphilanthus», 1621). Он состоит из 103 сонетов и песен по образцу «Астрофила и Стеллы» Сидни, но героиня играет главную роль, и тема жертвенной любви выходит на первый план: Памфилия верна и страдает от непостоянства Амфилантуса («In this strange Labyrinth how shall I turne?»).
Возможно, «неравенство» мужчин и женщин в истории литературы связано не столько с социальным и гендерным аспектами, сколько с представлением о том, что женское творчество в большей степени принадлежит к области массовой, а не классической литературы. Именно поэтому Робинсон — как автор «бестселлеров» (роман «Ванценза» был распродан за неделю) — называла роман «женским», а поэзию, к вершинам которой сумела взойти, — «мужской».