В Киропедии наставником армянского царевича Тиграна, вызывавшим восхищение своего ученика, является «некий софист» (3, 1, 14 и 38–40). Софист был достойным человеком, однако царь обвинил его в пагубном влиянии на сына и казнил. В действительности причиной несправедливого приговора была ревность: царевич почитал своего наставника больше, чем собственного отца.
Перед казнью наставник попросил Тиграна не гневаться на своего отца. Царь, по словам «софиста», действует не по злому умыслу, а по неведению. А все те проступки, которые люди совершают по неведению, являются невольными (3, 1, 38). Софист не стал отвечать злом на зло.
Удивительное сходство судьбы наставника царевича и Сократа было давно отмечено. Ряд ученых (Р. Гирцель, Э. Шварц, Г. Брайтенбах) ставил знак равенства между безымянным софистом и Сократом. Однако это утверждение попыталась оспорить Дебора Гера: взгляды наставника Тиграна отличаются или даже противоречат учению Сократа в других произведениях Ксенофонта (D. L. Gera. Xenophon's Cyropaedia: Style, Genre, and Literary Tehcnique. Oxford, 1993. P. 94).
В докладе делается попытка выяснить соотношение между образами софиста и Сократа у Ксенофонта. Решению вопроса помогают соображения Г. Властоса (G. Vlastos. Socrates: Ironist and Moral Philosopher. Cambridge, 1991. P. 299–300). Он убедительно показывает, что взгляды безымянного софиста Киропедии (принцип nemo sua sponte peccat и отказ отвечать злом на зло), чуждые Сократу Ксенофонта, характерны для Сократа Платона. Можно думать, что это были взгляды исторического Сократа.
Таким образом, софист Киропедии действительно оказывается Сократом. Однако его взгляды в Киропедии Ксенофонт представил иначе, чем в специально посвященных Сократу сочинениях. Очевидно, под конец жизни Ксенофонт посчитал необходимым внести поправки в собственный портрет Сократа. Вполне возможно, что эти изменения он внес под влиянием Платона. Это было удобнее сделать, не называя Сократа по имени.