В романе немецкоязычного автора Кристиана Крахта (Christian Kracht, 1966) «Faserland» (1995) значительное место занимают воспоминания – как индивидуальные, так и относящиеся к прошлому ряда стран. Обращает на себя внимание некая клишированность и упрощённость воспоминаний. Так прошлое Германии оказывается связанным в сознании нарратора почти исключительно с нацизмом, в индивидуальных воспоминаниях присутствует фигура отца (никогда не упоминается мать персонажа). Одержимость рассказчика нацистским прошлым Германии примечательно сочетается с его равнодушием по отношению к иным историческим периодам и другим странам. Постоянно декларируя неприятие исторического прошлого Германии, нарратор, с одной стороны, девальвирует слова «фашист», «нацист», применяя их ко всем несимпатичным ему людям, с другой стороны, сам обнаруживает черты нацистской идеологии в своих оценках. Представляется плодотворным рассмотреть проявления исторической и индивидуальной памяти в романе  «Faserland» в контексте современных концепций культуры памяти в Германии, например, книги У. Юрайт и К. Шнайдера «Ощущение жертвы. Иллюзии преодоления прошлого» (U. Jureit, Ch. Schneider „Gefühte Opfer. Illusionen der Vergangenheitbewältigung“). В данном сочинении авторы анализируют проблему регламентации исторической памяти в послевоенной Германии – предписания того, что необходимо вспоминать и как нужно вспоминать. Эти «предписания» узнаваемы и в романе Крахта – персонаж демонстрирует шаблоны отношения к историческому и индивидуальному прошлому, заданные предшествующей дискурсивной традицией. Любопытной представляется взаимосвязь предписанного воспоминания о прошлом с феноменом бренда (образа, имиджа чего-либо). Брендовое сознание повествователя примечательно сочетается с культурной обусловленностью его памяти. Таким образом, роман Крахта можно прочитать как произведение, пародирующее распространённые клише исторической и индивидуальной памяти.