Рекурсивный металепсис в рассказе Набокова «Что как-то раз в Алеппо…»
Максим Владимирович Прокофьев
Докладчик
магистрант 1 курса
Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»
Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»
музей В.В. Набокова СПбГУ
2024-04-24
18:00 -
18:20
Ключевые слова, аннотация
В докладе анализируется нарративная структура англоязычного рассказа В. Набокова «Что как-то раз в Алеппо…» («That in Aleppo Once…», 1943). Рассмотрев текст как коммуникативный акт между адресантом/ами и адресатом/ами, я прихожу к выводу, что Набоков разрабатывает в нем особую нарративную фигуру — рекурсивный металепсис. Она становится возможной благодаря введению набоковского «представителя», подменяющего настоящего автора и сбивающего с толку персонажа, стремящегося к классическому металепсису.
Тезисы
Ключевые слова: Набоков; нарративные уровни; рекурсивный металепсис
Рассказ В. Набокова «Что как-то раз в Алеппо…» («That in Aleppo Once…», 1943) представляет собой письмо безымянного поэта к другу-писателю В. Автор послания утверждает, что его исчезнувшая жена на самом деле была фантомом, и просит В. написать об этом рассказ. Излагаемая им история настолько противоречива, что исследователи не могут сойтись в интерпретации текста. Первая группа ученых (Г. Барабтарло, М. Вуд, С. Шуман) анализирует его как металитературное произведение, вторая (В. Штрандберг, Л. Мэддокс, А. Дрешер) — как реалистическое. Симптоматично, что предлагаемые реконструкции «действительного хода событий» не совпадают друг с другом.
Ни те, ни другие исследователи до сих пор не обращали внимание на сложную нарративную структуру текста. Между тем, рассказ прямо подразумевает такой анализ. Как справедливо отмечает Л. Мэддокс, от того, как будет изложена история поэта, зависит его будущее [Maddox, 1983: 8—9]. Если воспользоваться терминами Ж. Женетта, можно сказать, что события наррации (процесса) и нарратива (его результата в виде текста) ничуть не менее важны для интерпретации рассказа, чем события его истории [Женетт, 1972: 62]. Цель доклада — оттолкнувшись от этой гипотезы, описать нарративную структуру рассказа.
Текст предлагается рассмотреть как акт коммуникации между адресантом/ами и адресатом/ами. На позицию адресанта претендуют сразу два персонажа: безымянный поэт, сочинивший письмо, и В., превративший его в свой рассказ. Однако В. — русский писатель-эмигрант, в 1940 г. перебравшийся из Европы в Америку и перешедший на английский язык — является альтер-эго Набокова. Введение авторского «представителя» заставляет нас учитывать еще и уровень фактического бытования рассказа. Получается, один и тот же текст задействован в трех коммуникативных актах: в зависимости от точки зрения он выступает то как письмо поэта, то как рассказ В., то как рассказ самого Набокова.
Отношение трех уровней друг к другу осложнено борьбой адресантов за статус автора. С одной стороны, безымянный поэт просит В. написать о нем рассказ, превратить его в персонажа. С другой, письмо поэта само по себе уже является рассказом — В. подчеркивает этот парадокс, не внося в текст ни одного изменения. Таким образом, поэт пытается сменить статус персонажа на статус автора, собственного создателя — нарушить нарративные уровни (Ж. Женетт назвал такую ситуацию металепсисом [Женетт, 1972: 244]). Попытка оказывается неудачной. Дело в том, что поэт стремится отобрать статус автора — с правом излагать свою историю и тем самым определять свое будущее — у В., но, как уже было сказано, тот является лишь «представителем» истинного демиурга. В. принадлежит фиктивному миру и не властен над ним. Только Набоков может управлять судьбами персонажей — и именно он, вопреки просьбе поэта, ставит в качестве заглавия стих из «Отелло», означающий, что поэт, подобно герою Шекспира, должен совершить самоубийство.
В результате автором делается вывод о том, что в рассказе «Что как-то раз в Алеппо…» Набоков разработал особую нарративную фигуру, которую можно назвать рекурсивным металепсисом. Она становится возможной благодаря введению набоковского «представителя», подменяющего настоящего автора и сбивающего с толку персонажа, стремящегося к классическому металепсису.
Литература:
Женетт Ж. Фигуры: В 2 т. Т. 2. М., 1998.
Maddox L. Nabokov's Novels in English. Athens, 1983.
Рассказ В. Набокова «Что как-то раз в Алеппо…» («That in Aleppo Once…», 1943) представляет собой письмо безымянного поэта к другу-писателю В. Автор послания утверждает, что его исчезнувшая жена на самом деле была фантомом, и просит В. написать об этом рассказ. Излагаемая им история настолько противоречива, что исследователи не могут сойтись в интерпретации текста. Первая группа ученых (Г. Барабтарло, М. Вуд, С. Шуман) анализирует его как металитературное произведение, вторая (В. Штрандберг, Л. Мэддокс, А. Дрешер) — как реалистическое. Симптоматично, что предлагаемые реконструкции «действительного хода событий» не совпадают друг с другом.
Ни те, ни другие исследователи до сих пор не обращали внимание на сложную нарративную структуру текста. Между тем, рассказ прямо подразумевает такой анализ. Как справедливо отмечает Л. Мэддокс, от того, как будет изложена история поэта, зависит его будущее [Maddox, 1983: 8—9]. Если воспользоваться терминами Ж. Женетта, можно сказать, что события наррации (процесса) и нарратива (его результата в виде текста) ничуть не менее важны для интерпретации рассказа, чем события его истории [Женетт, 1972: 62]. Цель доклада — оттолкнувшись от этой гипотезы, описать нарративную структуру рассказа.
Текст предлагается рассмотреть как акт коммуникации между адресантом/ами и адресатом/ами. На позицию адресанта претендуют сразу два персонажа: безымянный поэт, сочинивший письмо, и В., превративший его в свой рассказ. Однако В. — русский писатель-эмигрант, в 1940 г. перебравшийся из Европы в Америку и перешедший на английский язык — является альтер-эго Набокова. Введение авторского «представителя» заставляет нас учитывать еще и уровень фактического бытования рассказа. Получается, один и тот же текст задействован в трех коммуникативных актах: в зависимости от точки зрения он выступает то как письмо поэта, то как рассказ В., то как рассказ самого Набокова.
Отношение трех уровней друг к другу осложнено борьбой адресантов за статус автора. С одной стороны, безымянный поэт просит В. написать о нем рассказ, превратить его в персонажа. С другой, письмо поэта само по себе уже является рассказом — В. подчеркивает этот парадокс, не внося в текст ни одного изменения. Таким образом, поэт пытается сменить статус персонажа на статус автора, собственного создателя — нарушить нарративные уровни (Ж. Женетт назвал такую ситуацию металепсисом [Женетт, 1972: 244]). Попытка оказывается неудачной. Дело в том, что поэт стремится отобрать статус автора — с правом излагать свою историю и тем самым определять свое будущее — у В., но, как уже было сказано, тот является лишь «представителем» истинного демиурга. В. принадлежит фиктивному миру и не властен над ним. Только Набоков может управлять судьбами персонажей — и именно он, вопреки просьбе поэта, ставит в качестве заглавия стих из «Отелло», означающий, что поэт, подобно герою Шекспира, должен совершить самоубийство.
В результате автором делается вывод о том, что в рассказе «Что как-то раз в Алеппо…» Набоков разработал особую нарративную фигуру, которую можно назвать рекурсивным металепсисом. Она становится возможной благодаря введению набоковского «представителя», подменяющего настоящего автора и сбивающего с толку персонажа, стремящегося к классическому металепсису.
Литература:
Женетт Ж. Фигуры: В 2 т. Т. 2. М., 1998.
Maddox L. Nabokov's Novels in English. Athens, 1983.