«Раскольниковский» сюжет у И. А. Бунина и Э. Лимонова (на материале рассказа «Петлистые уши» и романа «Подросток Савенко»)
Юлия Сергеевна Дубасова
Докладчик
магистрант 2 курса
Санкт-Петербургский государственный университет
Санкт-Петербургский государственный университет
Ключевые слова, аннотация
Доклад посвящен интертекстуальному анализу двух полемических «откликов» на роман Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» — рассказа И. А. Бунина «Петлистые уши» и романа Э. Лимонова «Подросток Савенко». Основное внимание уделяется «раскольниковской» линии в каждом из текстов, проблеме осмысления обоими авторами проблематики романа предшественника в ХХ в., а также ряду философских и эстетических вопросов, которые — вслед за Достоевским — ставят в своих произведениях Бунин и Лимонов.
Тезисы
Ключевые слова: Достоевский; Бунин; Лимонов; интертекстуальность
Доклад посвящен интертекстуальному анализу двух полемических «откликов» на роман Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» — рассказа И. А. Бунина «Петлистые уши» и романа Э. Лимонова «Подросток Савенко».
В первом случае через прямое упоминание текстов предшественника (романов Достоевского «Преступление и наказание» и «Идиот») открывается смысл рассказа: абсурдистское зверство мировой войны опровергает в глазах Бунина все гуманистические посылы Достоевского, верящего в неизбежную нравственную ответственность за насилие.
Второй текст устроен сложнее: педантично выстраивая (чтобы затем разрушить) «загадочный» образ малолетнего хулигана Гришки Гуревича, с которым и связана «раскольниковская» линия романа «Подросток Савенко», Лимонов окружает его огромным количеством интертекстуальных параллелей, среди которых обнаруживаются и идеи, близкие героям Достоевского, и биографические черты самого писателя, и частные удивительно «рифмующиеся» детали. Более того, автор, возможно, не останавливается на «первоисточнике» — романе Достоевского — и обращается, в т. ч. и к текстам, «отвечающим» ему, находящимся с ним в диалоге-споре, — в частности, к упомянутому рассказу Бунина. Приводя полную скрытого восхищения и несомненно завистливую оценку Гришкиного «плана» главным героем романа «Подросток Савенко» и по совместительству автобиографическим персонажем Эди-бэби, Лимонов, донельзя гиперболизирует мнимое «благородство» и философскую глубину идеи убийства «для себя». Отсылка к Достоевскому для теории Гришки, в данном случае, — это и развенчание, и апология высокой «раскольниковской» идеи.
В итоге, параллель с героем Достоевского, частично «нейтрализуясь» через вторичное сопоставление с героем Бунина, «умирает» на уровне намека, играя, максимум, роль насмешки. С помощью персонажа своего романа Лимонов разворачивает полемику с Достоевским в поле художественной литературы, демонстрируя собственное издевательски-пренебрежительное отношение к якобы «возвышенным» героям-идеологам Достоевского. Позднее он еще не раз вернется к этому спору, но уже в публицистике — напр., в вышедшем в 2001 г. сборнике портретов знаменитых предшественников «Священные монстры», одна из глав которого будет посвящена великому романисту XIX в.
Доклад посвящен интертекстуальному анализу двух полемических «откликов» на роман Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» — рассказа И. А. Бунина «Петлистые уши» и романа Э. Лимонова «Подросток Савенко».
В первом случае через прямое упоминание текстов предшественника (романов Достоевского «Преступление и наказание» и «Идиот») открывается смысл рассказа: абсурдистское зверство мировой войны опровергает в глазах Бунина все гуманистические посылы Достоевского, верящего в неизбежную нравственную ответственность за насилие.
Второй текст устроен сложнее: педантично выстраивая (чтобы затем разрушить) «загадочный» образ малолетнего хулигана Гришки Гуревича, с которым и связана «раскольниковская» линия романа «Подросток Савенко», Лимонов окружает его огромным количеством интертекстуальных параллелей, среди которых обнаруживаются и идеи, близкие героям Достоевского, и биографические черты самого писателя, и частные удивительно «рифмующиеся» детали. Более того, автор, возможно, не останавливается на «первоисточнике» — романе Достоевского — и обращается, в т. ч. и к текстам, «отвечающим» ему, находящимся с ним в диалоге-споре, — в частности, к упомянутому рассказу Бунина. Приводя полную скрытого восхищения и несомненно завистливую оценку Гришкиного «плана» главным героем романа «Подросток Савенко» и по совместительству автобиографическим персонажем Эди-бэби, Лимонов, донельзя гиперболизирует мнимое «благородство» и философскую глубину идеи убийства «для себя». Отсылка к Достоевскому для теории Гришки, в данном случае, — это и развенчание, и апология высокой «раскольниковской» идеи.
В итоге, параллель с героем Достоевского, частично «нейтрализуясь» через вторичное сопоставление с героем Бунина, «умирает» на уровне намека, играя, максимум, роль насмешки. С помощью персонажа своего романа Лимонов разворачивает полемику с Достоевским в поле художественной литературы, демонстрируя собственное издевательски-пренебрежительное отношение к якобы «возвышенным» героям-идеологам Достоевского. Позднее он еще не раз вернется к этому спору, но уже в публицистике — напр., в вышедшем в 2001 г. сборнике портретов знаменитых предшественников «Священные монстры», одна из глав которого будет посвящена великому романисту XIX в.