Притяжательные и образованные от них относительные прилагательные в духовных и договорных грамотах великих и удельных князей XIV — первой половины XV в.
София Владимировна Салтовская
Докладчик
магистрант 2 курса
Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова
Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова
Ключевые слова, аннотация
В докладе на материале духовных и договорных
грамот великих и удельных князей XIV — 1-й половины XV в. рассматриваются притяжательные и образованные от них
относительные прилагательные; исследуется, как функционально
соотносятся притяжательные
прилагательные от личных имен собственных на -ов-/-ев-, -ин- и производные от них относительные прилагательные с
комплексом суффиксов -ов-ьск-, -ин-ьск-; выявляются контексты конкуренции образований на -ов-//-ин- и -ов-ьск-//‑ин-ьск-; анализируются нестандартные для
древнерусского языка притяжательные конструкции.
Тезисы
Ключевые слова:
притяжательные прилагательные; относительные прилагательные; притяжательные
конструкции
В древнерусском языке суффиксы -ов-/-ев- и -ин- были двумя самыми продуктивными суффиксами притяжательности. Первый присоединялся к основам слов мужского и среднего морфологического рода, второй — женского морфологического рода, например: Давыдовъ от Давыдъ, Савинъ от Сава [Зализняк, 2004: 201]. Прилагательные с суффиксом -ьск- от личных нарицательных имен встречаются уже в древнейших памятниках XI в.: ногоу цр҃ьскѹ, Изборник 1076 г. [НКРЯ]. От основы притяжательных прилагательных на -ов-/-ев-, -ин- с помощью суффикса -ьск- образуются относительные прилагательные на -ов-ьск-/-ев-ьск-, -ин-ьск-: поповьскыхъ одѣнии (с опиской), Студийский устав [НКРЯ].
Материал духовных и договорных грамот XIV — 1-й половины XV в. [Духовные и договорные грамоты, 1950] позволяет определить, как функционально соотносятся в древнерусском языке притяжательные прилагательные от личных имен собственных и производные от них относительные прилагательные с комплексом суффиксов -ов-ьск-, -ин-ьск-. В древнерусском языке XIV—XV вв. относительные прилагательные сохраняют связь с производящей основой и выражают живое значение принадлежности, о чем свидетельствуют примеры синонимии и конкуренции образований на -ов-//-ин- и -ов-ьск-//-ин-ьск-, напр.: и брата моег(о), кн(я)же Володимерова, рат(ь) была, № 19 — А что дворъ <…> княж Володимеровскои <…> даю ег(о) с(ы)ну своему, № 61б; да что ми дала дочи еѣ <…> и тѣ села Настасьины и Оринины опосле их живота моеи кн(я)г(и)нѣ, № 61б — Се далъ есмь <…> село Орининьское, № 1а. При этом относительные прилагательные выступают преимущественно в родовых наименованиях (село, дворъ, мѣсто и т. п.), а лексическая сочетаемость притяжательных прилагательных, напротив, вполне свободная, напр.: А хто иметъ жити моихъ бояръ <…> княжих Васильевых, № 11 — даю <…> да село Василевъское, № 12.
В текстах грамот, помимо обычных двучленных притяжательных конструкций, обнаруживаются и более сложные конструкции со значением принадлежности лицу, обозначенному существительным с приложением, где используется притяжательное прилагательное и родительный принадлежности, напр.: дворъ <…> Орининьскии Семеновы жены Васил(ь)евич(а) ‘двор Арины, жены Семёна Васильевича’, № 57; ср. Григориево село Наумова ‘село Григория Наумова’, № 57. В таких конструкциях тоже наблюдается эквивалентность притяжательных и относительных прилагательных, напр.: отчина княжа Петрова Дмитриевич(а) ‘вотчина князя Петра Дмитриевича’, № 30а — с Петровъскими селы Костянтинович(а) ‘с сёлами Петра Константиновича’, № 61а.
Таким образом, в древнерусском языке XIV — 1-й половины XV вв. преобладающим способом выражения индивидуальной принадлежности по-прежнему остаются притяжательные прилагательные на -ов-/-ев- и -ин-, которым в синонимичных, но ограниченных лексически контекстах составляют конкуренцию образования на -ов-ьск- и -ин-ьск- и которые обнаруживаются в составе нестандартных для древнерусского языка притяжательных конструкций.
Литература:
Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV—XVI вв. / Подг. к печати Л. В. Черепнин. М.; Л., 1950.
Зализняк А. А. Древненовгородский диалект. М., 2004.
НКРЯ — Национальный корпус русского языка. URL: https://ruscorpora.ru (дата обращения: 10.03.2023).
В древнерусском языке суффиксы -ов-/-ев- и -ин- были двумя самыми продуктивными суффиксами притяжательности. Первый присоединялся к основам слов мужского и среднего морфологического рода, второй — женского морфологического рода, например: Давыдовъ от Давыдъ, Савинъ от Сава [Зализняк, 2004: 201]. Прилагательные с суффиксом -ьск- от личных нарицательных имен встречаются уже в древнейших памятниках XI в.: ногоу цр҃ьскѹ, Изборник 1076 г. [НКРЯ]. От основы притяжательных прилагательных на -ов-/-ев-, -ин- с помощью суффикса -ьск- образуются относительные прилагательные на -ов-ьск-/-ев-ьск-, -ин-ьск-: поповьскыхъ одѣнии (с опиской), Студийский устав [НКРЯ].
Материал духовных и договорных грамот XIV — 1-й половины XV в. [Духовные и договорные грамоты, 1950] позволяет определить, как функционально соотносятся в древнерусском языке притяжательные прилагательные от личных имен собственных и производные от них относительные прилагательные с комплексом суффиксов -ов-ьск-, -ин-ьск-. В древнерусском языке XIV—XV вв. относительные прилагательные сохраняют связь с производящей основой и выражают живое значение принадлежности, о чем свидетельствуют примеры синонимии и конкуренции образований на -ов-//-ин- и -ов-ьск-//-ин-ьск-, напр.: и брата моег(о), кн(я)же Володимерова, рат(ь) была, № 19 — А что дворъ <…> княж Володимеровскои <…> даю ег(о) с(ы)ну своему, № 61б; да что ми дала дочи еѣ <…> и тѣ села Настасьины и Оринины опосле их живота моеи кн(я)г(и)нѣ, № 61б — Се далъ есмь <…> село Орининьское, № 1а. При этом относительные прилагательные выступают преимущественно в родовых наименованиях (село, дворъ, мѣсто и т. п.), а лексическая сочетаемость притяжательных прилагательных, напротив, вполне свободная, напр.: А хто иметъ жити моихъ бояръ <…> княжих Васильевых, № 11 — даю <…> да село Василевъское, № 12.
В текстах грамот, помимо обычных двучленных притяжательных конструкций, обнаруживаются и более сложные конструкции со значением принадлежности лицу, обозначенному существительным с приложением, где используется притяжательное прилагательное и родительный принадлежности, напр.: дворъ <…> Орининьскии Семеновы жены Васил(ь)евич(а) ‘двор Арины, жены Семёна Васильевича’, № 57; ср. Григориево село Наумова ‘село Григория Наумова’, № 57. В таких конструкциях тоже наблюдается эквивалентность притяжательных и относительных прилагательных, напр.: отчина княжа Петрова Дмитриевич(а) ‘вотчина князя Петра Дмитриевича’, № 30а — с Петровъскими селы Костянтинович(а) ‘с сёлами Петра Константиновича’, № 61а.
Таким образом, в древнерусском языке XIV — 1-й половины XV вв. преобладающим способом выражения индивидуальной принадлежности по-прежнему остаются притяжательные прилагательные на -ов-/-ев- и -ин-, которым в синонимичных, но ограниченных лексически контекстах составляют конкуренцию образования на -ов-ьск- и -ин-ьск- и которые обнаруживаются в составе нестандартных для древнерусского языка притяжательных конструкций.
Литература:
Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV—XVI вв. / Подг. к печати Л. В. Черепнин. М.; Л., 1950.
Зализняк А. А. Древненовгородский диалект. М., 2004.
НКРЯ — Национальный корпус русского языка. URL: https://ruscorpora.ru (дата обращения: 10.03.2023).