Российское кино в поисках себя и зрителя традиционно находится на неясном перепутье между авторским и жанровым. С переменным успехом интеллектуалы берут то одну, то другую сторону. Авторское русское кино, очевидно, хорошо продаваемый иностранцам бренд, на котором любят паразитировать те, кто изучает или составляет историю кино. Эйзенштейн, Тарковский и Сокуров по-прежнему продаются и изучаются. С жанровым русским кино сложнее. В ученой иерархии Рязанов, Данелия или Гайдай все еще вызывают легкую оторопь, при всей зрительской любви к их наследию, в отечественной киноведческой традиции все еще чувствуется снобистский холодок недопонимания, зачем и для чего их нужно изучать. Между тем повестка дня требует, чтобы кино не просто пропагандировало какие-то ценности, служило источником неиссякаемого вдохновения для культурных элит, но в самом первом значении приносило прибыль, которая озвончает в денежном эквиваленте зрительскую радость от просмотра. Соцзаказ, продюсерский здравый смысл и потребность в социальной отдушине требуют развития жанрового кино. Комедии, мелодрамы, боевики, исторические костюмные мыльные оперы, фильмы про войну и римейки — неотъемлемая часть нашей российской киноповседневности. В ней особое место, на наш взгляд, занимает пока малоизученный феномен нового русского исторического кинокомикса. Нельзя недооценить личный вклад отлично чувствующего новостную конъюнктуру продюсера Александра Роднянского, идущего разными путями, но раз за разом, несмотря на явные провалы жанра, вкладывающего во все новые попытки создать новый русский кинокомикс на исторический сюжет. Борис Акунин с его популярнейшими в народе сериями о сыщике Фандорине и сыщице Пелагии породил множество экранизаций своих произведений, на предвзятый вкус, совершенно почти неинтересных. Впрочем, они не закончены — в этом сезоне нас ждет новейший сериал. В «Фандорине» обещают альтернативную реальность начала нашего века, Петроград, роботы, миллионеры-нефтепромышленники. Должно быть, идея альтернативного Петербурга будет схожа со спорным, но отлично сделанным кинокомиксом «Майор Гром». Итак, первая идея — новый русский исторический кинокомикс хочет именно Петербурга, с его столичными тайнами, духом преступлений и литературными аллюзиями. Вторая идея заключается в том, что даже самые миловидные проекты порой не окупаются. Так отечественный женский детектив, очевидно, сделанный под воздействием образа агатакристиевской старушки мисс Марпл, где главных героинь играют великие русские возрастные актрисы Инна Чурикова («Винтовая лестница», 2005) и Алиса Фрейндлих («Женская логика», 2002) не стал поистине культовым. А кинокомикс стремится именно к культовости, к тому, чтобы стать основой фанатских сайтов, «холмсомест», ритуалов поклонения и, разумеется, сопутствующих продаж всего, что связано хоть сколько-нибудь с предлагаемой альтернативой блокбастера. Третья идея – вольное обращение с историей, и в то же время обращение к истории как таковой. Идея, будто иллюстрирующая обучение исторической науке поколения ЕГЭ — веселые тесты, где новая интерпретация сопровождается занимательным сюжетом, фэнтезийными костюмами и языком. Показательным примером является один из наиболее запомнившихся ранних воплощений жанра — фильм продюсеров Роднянского и Мелькумова «1814» (2007), представляющий собой увлекательный хоррор-детектив из жизни лицеистов времен юного Пушкина. Молодой зритель внимательно следит за убийствами в Екатерининском парке, заодно знакомясь, пусть и очень специфично, с жизнью Лицея. Познавательно и миссионерски. К сожалению, в прокате не окупилось. Как и остальные по большей части. Неужели этот жанр — новый русский исторический кинокомикс, такой азартный, ритмичный, дорогостоящий, и, разумеется, перенесенный сюда из иностранных первоисточников, кажется, британских, — не приживется? Продюсеры не унывают, осуществляя и в этом жанре и в параллельных, таких как более коммерчески успешные спортивные драмы, идею производственного киноустройства. В жанрах такого рода возрастает роль команды, собранной именно для этого проекта, роль выработки узнаваемого стиля именно для этого проекта, или для этого жанра, но не для этого режиссера, который превращается по голливудской схеме в наемного рабочего, ничуть не отличающегося от всех прочих. Четвертая идея говорит о схожести форм, единообразии визуальных, музыкальных, сюжетных элементов. Подробно разобрав фильмы «Дуэлянт» (2016), «Серебряные коньки» (2020), «Девятая» (2019), «Шерлок в России» (2020), мы делаем выводы об очевидном влиянии на формирование жанра определенных культовых произведений, таких, как фильмы Гая Ричи о Шерлоке Холмсе или сериал «Табу» (2017). Изучение всех элементов влияния не входит в задачу исследования. Гораздо важнее отметить стойкий интерес зрителя к затее и единообразие реализуемых решений, от приглашения к сотрудничеству известных актеров и малоизвестных режиссеров, за нечастым исключением, от интереса к вещной стороне кино, фактурности изображения, выстраивания осязаемого глазами мира исторического фэнтези до основных идей предлагаемых фильмов, одна из которых — извечная попытка «нашего ответа Чемберлену», попытка сыграть по предлагаемым условиям, уже сформированным где-то еще. Выльются ли эти единообразные попытки в укрепившийся в массовой отечественной культуре киножанр — покажет время.