Мониторинг активных процессов в русском языке новейшего времени (2010-2020-е гг.) представляет существенный интерес как с точки зрения выявления вектора развития нашего языка, так и в плане языковой саморефлексии российского общества. Особую значимость в этом плане представляет анализ деривационных процессов, затрагивающих коммуникативно активную лексику, так называемые ключевые слова современности (в другой терминологии – ключевые слова эпохи, ключевые слова текущего момента, маркеры эпохи) [Ильясова 2014; Попова 2017] — «слова, обозначающие явления и понятия, находящиеся в фокусе социального внимания» [Земская 1996: 92], отражающие в сознании наших современников «ценности, признаваемые ими в качестве важных, необходимых, полезных материальных благ и идеалов, жизненных стратегических целей и общих мировоззренческих ориентиров» [Попова 2017: 96]. Мы опираемся на материалы, собранные студентами бакалавриата и магистратуры филологического факультета в течение 2020–2022 гг. в ходе изучения курса «Активные процессы в современном русском языке», в том числе касающиеся особенностей функционирования ключевых слов современности из сферы цифровых технологий и электронных масс-медиа (аккаунт, бренд, интернет, лайк, медиа, онлайн, Тик-ток, фейк, хайп, IT, QR и др.). Обращает на себя внимание тот факт, что, опираясь на критерии, предложенные упомянутыми выше исследователями, в число ключевых слов современности целесообразно включать не только узуальные слова, но и жаргонизмы (при условии, что они на достаточно долгое время остаются в центре внимания по крайней мере молодежной аудитории), и аббревиатуры, и имена собственные. Все они имеют высокую частотность употребления, активно вступают в синонимические отношения, расширяют свою семантику и, как следствие, во многом отражают и определяют особенности мировоззрения нашего современника. Как показывают наблюдения, ключевые слова обладают высоким деривационным потенциалом, который, кстати, является и одним из критериев выделения данных лексем [Попова 2020]. Направления их словообразовательной активности весьма многообразны. Так, мы наблюдаем повышение продуктивности отдельных словообразовательных моделей, таких, как именная префиксация и суффиксация (с суффиксами -изация, -ость, -ск-, -н-, -ов-, префиксами пост-, супер-, гипер-, анти- и т.п. – интернетизация, онлайновый, демпинговость, антигламур, супербренд), окказиональных способов усечения и телескопии (прога, преза, коммент, ноут, ковикулы, карантикулы, инет). Другой активной моделью становится образование сложных слов (композитов) (контентмейкер, кибератака, медиафейк, коворкинг-центр, премиум-аккаунт), в том числе от аббревиатур и английских аббревиатурных аналогов, которых немало среди ключевых слов (IT-технологии, QR-безумие). Как видно, сочетание кириллицы и латиницы в производных словах является тоже достаточно частотным явлением (ср. также: fashion-индустрия, flash-анимация). Эта словообразовательная активность ведет к образованию новых словообразовательных гнезд, в том числе часто — «полуокказиональных», от коммуникативно активных слов: онлайн – онлайновый, онлайн-лекция, онлайн-игра, онлайновский, онлайнить, поонлайнить; спам – спамить, спамщик, спамер, спам-фильтр, спам-бот, спам-атака, спам-реклама, заспамить; кибер – киберсталкер, киберпанк, кибербуллинг, кибершок; Тик-ток – тик-токер, тик-токерша, тикток-хаус, тик-токнутый). В число коммуникативно активных ключевых слов попадают, как мы отмечали, и жаргонные лексемы: кринж, лайк, хайп. Они также образуют словообразовательные гнезда с большим количеством окказиональных экспрессивных дериватов: кринж – кринжатина, кринжатура, кринжануть, кринжово, кринжеватый; лайк – лайкать, лайкнуть, облайкать; хайп – хайповый, хайповать, хайпануть, хайпожор, хайпожорство, хайповость, хайпер. В рассмотренных гнездах мы встречаемся с интересными проявлениями словообразовательной языковой игры, реализуемой прежде всего путем окказиональных способов словопроизводства высокой степени экспрессивности (стрессонастойчивость, хвастограмм), а также большим количеством случаев потенциального словообразования (похайповать, клипмейкерство, брендировать). Обращает на себя внимание при этом свободное и непринужденное соединение иноязычных в большинстве своем основ и исконно русских формантов создателями потенциальных дериватов: спамообразный (прошу прощения за спамообразный пост), облайкать (облайкал все фото в соцсети), добрендироваться (добрендировались пока только до нескольких слоганов) и т.п. Словотворчество, прежде всего используемое молодежной аудиторией и ориентированное на эту аудиторию, являющееся ярким средством речевого воздействия, отражает стихийное, интуитивное владение ее представителями многообразными узуальными и окказиональными словообразовательными моделями, позволяющими говорящему выразить тонкие оттенки смыслов, в том числе коннотативной семантики. Интересной задачей стала бы, на наш взгляд, попытка подробного изучения словообразовательных гнезд, вершиной которых являются ключевые слова, с точки зрения их структуры и потенциального пополнения, типовых деривационных моделей, отражения в них потребности в языковой игре и реализации богатейших возможностей развития русского языка.
Литература:
1. Земская Е. А. Активные процессы современного словопроизводства // Русский язык конца ХХ столетия. М.: Языки русской культуры, 1996. С. 90–141.
2. Ильясова С. В. Ключевые слова-маркеры эпохи как объект языковой игры (на материале языка российских СМИ) // Грани познания. Волгоград, 2014. № 1. С. 60–62.
3. Попова Л. А. Ключевые слова современности: проблема термина // Ученые записки Петрозаводского государственного университета. Филологические науки. 2017. № 5 (166). С. 93–97.
4. Попова Л. А. Деривационный потенциал ключевых слов (на примере лексемы дизайн) // Приоритеты современной русистики в осмыслении языкового пространства: сборник статей Всероссийской научно-практической конференции. Уфа, 2020. С. 94–99.