Указ, несмотря на свой неоднозначный юридический статус распорядительного и нормативного документа, играл очень важную роль в системе деловой коммуникации XVIII в., так как мыслился в первую очередь как «письменное повелении отъ Государя или верховного правительства даемое» [САР III: 381], благодаря чему занимал абсолютно конкретную позицию в иерархии документных текстов.
В докладе на материале указов Екатерины I (годы правления 28.01.1725—06.05.1727) и Петра II (годы правления 06.05.1727—19.01.1730) показана специфика функционирования слова указ в контексте императивности повеления с учетом стилистической специфики документного текста с его стремлением к шаблонизации и бессубъектности.
Обращает на себя внимание не только структурированность текстов указов, в которых легко выделяются реквизитные элементы (заголовок, дата, подпись) и основная часть с мотивировочным и собственно распорядительным компонентом, но и активное использование слова указ в разных его значениях в сочетании с разными модальными операторами.
Так, в мотивировочной части слово указ появляется в устойчивом предложно-падежном сочетании по указу Ея / Его Величества, что актуализирует сему инициирующего субъекта, так как большая часть указов исследуемого периода представляет собой не именные указы, исходящие на прямую от императрицы / императора, а указы во исполнение царской воли, реализуемые Сенатом или Тайным Советом (с 1726 г.):
По указу Ея Императорскаго Величества, Правительствующій Сенатъ по докладамъ Каморъ, Комерцъ и Манифактуръ коллегей приказалъ, въ малой Россіи съ привозныхъ изъ зарубежа товаровъ пошлину брать по прежнему индуктную … [Указы 1743: 23].
При этом способ передачи указа — письменный или устный — в указанном устойчивом выражении актуализируется лишь при расширении формулы и использовании причастных оборотов:
По присланному Ея Императорскаго Величества указу изъ Верьховнаго Тайнаго Совѣта Высокій Сенатъ приказалъ, съ привозной въ Выборгъ изъ заморя сóли и рульнаго табаку для распространенія комерціи брать пошлину противъ Фридрихсъ-гавани со уменьшеніемъ [Там же: 202‒203].
Однако наибольший интерес представляют собой императивные формулы со словом указ во мн.ч. и незаполненной позицией адресанта. К таким формулам можно отнести широкий круг устойчивых выражений с безличными причастиями: (как) указами повелѣно; указами положено; въ указахъ определено; въ указахъ писано / изображено/ объявлено и пр., а также формулы как по указамъ надлежитъ и какъ указы повелѣваютъ:
<…> дабы съ сего указу въ Малой россіи Полковники, Старшина Генеральная и Полковая и Сотники и прочіе всѣ рядовымъ казакамъ и поспольству налогъ, обидъ и тягостей отнюдъ не чинили, а имянно: <…> сверьхъ того, что указами повелѣно, ничего не брали… [Там же: 357‒358].
… а дворцовымъ управителямъ и служителямъ, которые кромѣ крестьянъ, судимымъ быть какъ и прочимъ, гдѣ по указамъ надлежитъ… [Там же: 207].
Активное сочетание слова указ в форме абстрактного множественного как с различными модальными операторами (велеть / повелеть, надлежит), так и со словами с семой вербального воплощения и фиксации информации свидетельствует о том, что конкретный текст указа не только вписывается в систему деловой коммуникации, активно формирующую горизонтальные хронологические связи, но и сам становится значимой ее единицей. Перенос коммуникативного акцента с адресанта на продукт его речевой деятельности — документный текст — свидетельствует о возрастании безличности делового стиля, основы которого закладываются именно в XVIII в. Одновременно с этим это указывает и на меняющиеся представления о юридической силе, которой может обладать не только субъект, но и объект.
Это становится еще более очевидным в текстах указов Петра II, где слово указ начинает появляться в устойчивом выражении послать указы в распорядительной части документа:
И по указу Его Императорскаго Величества Высокій Сенатъ приказали, въ губерніи и провинціи о послушаніи по посланнымъ изъ оной канцеляріи о взысканіи доимокъ указамъ послать указы, которые и посланы [Там же: 254].
Появление этой формулы не всегда может быть объяснено исключительно синтаксическими требованиями периода и, как представляется, так же свидетельствует о возрастающей роли указа как основной единицы деловой коммуникации.
Таким образом, специфика функционирования слова указ как в основном, так и в номинативно-переносном, метонимическом, значении позволяет говорить о том, что в процессе становления деловой коммуникации XVIII в. именно указ, как способ письменной фиксации юридически значимой информации, начинает мыслиться как один из основных носителей юридической силы, прямо или косвенно ассоциирующийся с представлением о законе и законности в целом.
Литература:
1. Словарь Академии Российской, по азбучному порядку расположенный: в 6 т. СПб.: Имп. АН, 1806–1822 (САР).
2. Указы блаженныя и вѣчнодостойныя памяти великой государыни императрицы Екатерины Алексеевны и государя императора Петра Втораго состоявшіеся съ 1725 генваря съ 28 числа по 1730 годъ. СПб.: Имп. АН, 1743 г. 530 с.
Источник финансирования: исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ [проект 20-012-00338 А].