Футуральность является функционально-семантической категорией, базовое (темпоральное) значение которой — указание на то, что мыслится субъектом речи предстоящим по отношению к некоторой точке отсчета. Темпоральная составляющая футуральности обнаруживается в противопоставлении будущего с дейктической ориентацией (на момент речи) и будущего с анафорической ориентацией (на другое действие). В первом случае речь идет о будущем времени как таковом, противопоставленном настоящему и прошлому. Во втором случае можно говорить об относительном значении следования одного действия за другим в полипропозитивном высказывании. Темпоральная основа футуральности определенным образом коррелирует с аспектуальной семантикой. Данная корреляция проявляется в том, что к употреблению в значении будущего тяготеют предельные глаголы. Кроме того, ряд грамматических форм с футуральной семантикой характеризуются наличием аспектуально-маркированного значения «будущее, мыслимое как завершенное» (напр., перфект, футур II). Семантическая структура футуральности многослойна и включает в себя не только темпорально- (а также аспектуально) маркированные значения, но также модально- и эвиденциально-маркированные значения. Взаимодействие нескольких значений в составе категории футуральности обусловлено особым статусом будущего времени в онтологическом и гносеологическом плане, в частности его нефактуальностью и неверифицируемостью в момент речи. Модальность будущего представлена двумя компонентами: волитивным и эпистемическим. Волитивное будущее коррелирует с намерением совершить действие, с желанием побудить другое лицо совершить действие или с выражением желания / пожелания, чтобы что-либо свершилось. Волитивное будущее связано с наличием у потенциального исполнителя действия «(частичного) контроля» над будущим действием. Напр.: Ich werde dir helfen. («Я помогу тебе»). Эпистемическое будущее соотносится с оцениванием степени вероятности предстоящего действия или события. Оценка пропозиции производится по так называемой шкале уверенности. Эпистемическое будущее оценивает наступление будущего действия / события в целом как возможное, т. е. речь в этом случае может идти о средней степени уверенности со стороны говорящего. Напр.: Er ist weg. Eines Tages wird er aber zurückkehren. («Он уехал. Но однажды он вернется»). При экспликации эпистемических значений, связанных с наличием у говорящего уверенности в том, что действие / событие произойдет (т.е. когда наступление будущего очень вероятно), проявляется также эвиденциальная семантика футуральных средств, поскольку в этом случае говорящий обычно опирается на какой-либо источник информации (= эпистемико-эвиденциальное будущее). Напр.: Morgen wird er in der Stadt sein. Er hat mir das versprochen. («Завтра он будет в городе. Он мне это пообещал»). В случае, когда говорящий анонсирует будущее событие, наступлению которого ничто не может помешать, поскольку оно детерминировано объективными факторами, а его наступление гарантировано надежностью источника, речь идет об эвиденциальном будущем. Напр.: Morgen wird mein Geburtstag sein. («Завтра будет мой день рождения»). Таким образом, симбиоз темпоральной основы будущего с волитивной, эпистемической, эпистемико-эвиденциальной или эвиденциальной семантикой, проявляющейся в конкретной коммуникативной ситуации, обнаруживает сложную природу рассматриваемой категории, что, в свою очередь, обусловливает значительный репертуар разноуровневых языковых средств, служащих для ее экспликации. Языковые единицы, объединенные в рамках категории футуральности, эксплицируют будущее по-разному. Одни выражают будущее время дискретно, т. е. данное значение является у них основным (напр., футур I). У других единиц выражение будущего – неосновное значение, но использование их в данном значении представляет собой очень распространенное явление (напр., презенс). У третьих значение будущего времени совмещается с выражением дополнительной семантики завершенности (напр., футур II, перфект), или сочетается с потенциально-ирреальным значением конъюнктива (напр., кондиционалис I в прямой речи). Вместе с тем, у ряда языковых единиц значение будущего обусловлено их основным значением — обычно модальным (напр., императив, конструкции с модальными глаголами), т. е. выражается недискретно (имплицитно). Следует отметить, что хотя некоторые грамматические средства — например, футур I и презенс — способны использоваться практически во всех типах будущего времени – волитивном, эпистемическом, эпистемико-эвиденциальном и собственно эвиденциальном, многие из языковых единиц категории футуральности обнаруживают определенные семантические ограничения (напр., императив ограничен только волитивной семантикой). Исследование феномена футуральности производилось нами на материале немецкого языка, однако можно предположить, что описанная выше типология футуральных значений может быть применена и к другим языкам мира. Ведь восприятие будущего времени носителями разных языков должно иметь общие черты. Сходства в восприятии определенных феноменов, имеющие типологический характер, обычно объясняются «принципиальным единством человеческой природы» [Мечковская 2001: 29], что, разумеется, не отменяет наличия различий в конкретных средствах выражения этих феноменов в естественных языках. Таким образом, категория футуральности обладает сложной семантической структурой. Она находится на стыке взаимодействия нескольких категорий — темпоральности, аспектуальности, модальности и эвиденциальности — значения которых тесным образом переплетаются, подчеркивая особый статус футуральности среди других функционально-семантических категорий.

Литература

1. Мечковская Н.Б. Общее языкознание: структурная и социальная типология языков : учеб. пособие. М. : Флинта : Наука, 2001. 312 с.