Объектом рассмотрения выступают тавтологические сочетания, зафиксированные в памятниках старорусского языка (XVI—XVII вв.): предлагается типология и обсуждается лексикографическая интерпретация таких устойчивых словосочетаний (УС). При этом в качестве основных критериев выделения УС в диахронии выдвигаются факторы регулярной совместной встречаемости компонентов и наличия единого значения (не обязательно переносного или образного, но, как правило, с каким-либо семантическим приращением).
В научной традиции и в современном лингвистическом дискурсе существуют разные трактовки тавтологии и плеоназма [Ковалева 2016]. Вслед за А. П. Евгеньевой различаем их «узкое» и «широкое» понимание [Евгеньева 1963] и придерживаемся «широкого» понимания тавтологии как явления избыточности для выражения какого-либо понятия, т.е. избыточности плана содержания.
В памятниках делового и народно-литературного языка XVI—XVII вв. могут быть выделены разные типы тавтологических сочетаний. Предлагается следующая типология таких УС:
1. Расчлененно-описательные словосочетания — УС, имеющие в языке того же времени однословный синоним, обозначающий то же понятие (т.е. избыточной является сама категория словосочетания): вчерашний день — ср. вчера, говяжье мясо — ср. говядина, духовная грамота — ср. духовная. Однословный синоним обычно имеет тот же корень, что и один из компонентов УС и представляет собой существительное, от которого образовано прилагательное, входящее в УС (блюдо дискосное — дискос), существительное, образованное от прилагательного, входящего в УС (завязочный мастер — завязочник), существительное, однокоренное с таким прилагательным (стольный город (град) — столица), субстантивированное прилагательное-компонент УС (горница мастерская — мастерская).
2. Плеонастические словосочетания — УС, один из компонентов которого является семантически избыточным, поскольку дублирует смысл (часть смысла) второго: земляной вал, мужняя жена, торговый гость, дебри непроходимые, искони вечный, убить до смерти. Возникновение таких сочетаний обусловлено диффузным характером семантики многих лексем в диахронии.
3. Собственно тавтологические словосочетания — УС, состоящие из однокоренных компонентов. При определении этих сочетаний как тавтологических имеется в виду тавтология в узком смысле. М.В. Пименова подчеркивает эстетическую функцию таких повторов в древнерусских текстах [Пименова 2007: 91]. В памятниках XVI—XVII вв. и сохраняются отдельные УС, используемые с эстетической функцией (прежде всего фольклорного происхождения): чудо чудное, диво дивное, и в некоторых случаях образуются аналогичные, экспрессивные с целью создания эффекта художественной выразительности (Горе (злочастие) горинское). Однако основная масса таких УС фиксируется в памятниках делового содержания и имеет усилительную семантику: мукой замучиться, воровством воровать, вынимать выемкой, иском искать, гоньбу гонять.
4. Условно синонимические сочетания ­— УС, состоящие из семантически близких компонентов, т.е. содержащие смысловой повтор: не знать, не ведать; бережно и устрожливо, среди таких сочетаний много деловых формул. Эту группу не следует смешивать с так называемыми «квазисинонимами» — парными формулами, известными в древнерусском языке (честь и слава, стыд и срам, радость и веселие). Семантическая разница между компонентами условно синонимических сочетаний меньше, чем у компонентов «квазисинонимов».
Ненормированная система языка донационального периода предоставляет богатый материал для изучения феномена избыточности, особенно на лексико-семантическом уровне. Перечисленные типы устойчивых сочетаний, функционирующих в русском языке XVI—XVII вв., являются одним из проявлений закрепленной в тексте (активной) избыточности [Филиппова 2011: 152].
Лексикографическое описание таких УС в исторических словарях обусловлено лингвистической спецификой тавтологического оборота. Для расчлененно-описательных сочетаний обязательно должен приводиться их однословный синоним, и перекрестная отсылка должна связывать такое сочетание с его словом-синонимом для показа системных связей в лексике языка соответствующего периода. Обязательно толкование и у условно синонимических сочетаний (а тем более «квазисинонимов»), семантика которых не всегда и не совсем определяется суммой значений компонентов. Напротив, могут не иметь толкования собственно тавтологические и плеонастические сочетания, если приводятся в историческом словаре толкового типа под словом, значение которого совпадает с семантикой фразеологизма. Однако такие сочетания должны сопровождаться специальной пометой усилит. или экспр. и по возможности указанием на сферу функционирования (например, «как формула частной переписки»), поскольку семантическое приращение в таких случаях и заключается в усилительности. В целом, наличие большого количества тавтологических (в широком смысле) УС – яркая особенность языка Московской Руси. Изучение их типов и разработка принципов словарного описания будут способствовать решению такой актуальной задачи, как исследование фразеологической системы начального этапа формирования национального русского языка.

Исследование выполнено при поддержке гранта Российского научного фонда, проект № 23-28-00038 «Истоки русской фразеологии: проект дифференцированного исторического словаря фразеологических единиц русского языка XVI-XVII веков».

Литература:
1. Евгеньева А.П. Очерки по языку русской устной поэзии в записях XVII–XX века. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1963. 348 с. 
2. Ковалева Т.А. Тавтология и плеоназм в отечественном языкознании: интегральный и дифференциальный аспекты //Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Русская филология. 2016. № 2. С. 34—40. 
3. Пименова М.В. Красотою украси: выражение эстетической оценки в древнерусском тексте. СПб.: Филолог. фак-т СПбГУ; Владимир: ВГПУ, 2007. 415 с 
4. Филиппова И.Н. Классификация вербальной избыточности // Вестник Московского государственного областного университета. С. 150—155.