Обращение автора к проблеме основных категорий древнерусского предложения, недостаточно изученной в исторической русистике, стимулировали идеи проф. В.В. Колесова, который в своих трудах постоянно обращался к сущности предложения как форме организации древнерусской мысли.
До настоящего времени в науке окончательно не решен вопрос о том, что собою представляла основная коммуникативная единица в исходной синтаксической системе древнерусского языка. Проф. В.В. Колесов, говоря о специфике древнерусского предложения, отмечал 3 его признака: предикативность, модальность и определенность [Колесов 2013: 394]. Сущность основной синтаксической единицы древнерусского языка-речи, по нашему мнению, составляли категории коммуникативности, предикативности, модальности, формирующие грамматическую структуру простого предложения-высказывания (сокращенно ППВ). Все три категории в древнерусском ППВ были слиты в связи с синкретизмом основной синтаксической единицы языка-речи.
Синтаксическая категория коммуникативности была выделена Б.Н. Головиным, им же выяснена её сущность [Головин 1994: 38]. Эта категория проявлялась и в древнерусском ППВ, хотя и менее отчетливо, чем в современном русском, в связи с особенностями древнерусского текста. Но любой древнерусский текст может быть расчленен на своеобразные "кванты информации" — простые предложения-высказывания.
Особо значимой для организации древнерусского ППВ является категория предикативности. В современной лингвистике понятие предикативности имеет большое количество подходов. С нашей точки зрения, предикативность — это "бытийность", сообщение о бытии (небытии) объекта мысли, причем в качестве объекта может выступать как грамматически независимый предмет, так и процесс-состояние. Бытийность связана "с длительностью, протяженностью и включенностью в процесс времени. Это тот самый признак, через который для нас, нашего сознания обнаруживается существование предмета" [Головин 1994: 34]. Именно такое понимание предикативности предполагает организацию, определенное оформление ППВ.
Модальность — одна из наиболее дискуссионных категорий предложения. Теоретические основы сущности категории модальности (сокращенно КМ) были заложены В.В. Виноградовым [Виноградов 1975: 53-87], однако термин "модальность предложения" до сих пор остается полисемантом. Под модальностью предложения следует прежде всего понимать отношение содержания предложения к действительности, устанавливаемое автором данного высказывания. КМ — сложная, многослойная категория предложения, объединяющая целый ряд значений: достоверность, необходимость. возможность, желательность, долженствование, намерение, оценку со стороны автора речи [Колесов 2013: 396].
Модальность как предложенческая категория формировалась в истории русского языка постепенно. Однако именно процесс её формирования остается малоизученным. Некоторые ученые вообще не уделяют внимания этой категории древнерусского ППВ. Сложность в том, что в древнерусском предложении КМ в значительно большей степени, чем в современном предложении, была слита с двумя другими категориями — коммуникативностью и предикативностью. Несмотря на это, КМ привлекала внимание многих ученых и в плане диахроническом (Савельева Л.В., Ваулина С.С., Ковалев Н.С., Тарланов З.К.). Действительно, уже в древнерусском ППВ проявлялись модальные значения, обусловленные различными коммуникативными установками автора речи и его отношением и к передаваемой информации, и к адресату речи. Постепенно, по мере развития структуры ППВ, формировались средства выражения КМ, происходили дифференциация и закрепление отдельных модальных значений за теми или иными синтаксическими структурами (двусоставными или односоставными). Показательно, что З.К. Тарланов развитие модальных слов в истории русского языка тесно связывает со становлением "веерообразно-разветвленной типологии русского предложения за счет объективирования и абсолютизации его субъектного и предикатного центров" [Тарланов 2005: 92-93]. Именно в синтаксисе, в процессе развития структуры ППВ, его структурно-семантических типов, постепенно происходило развитие и оформление синтаксической КМ.
В качестве одного из важнейших признаков древнерусского ППВ рассматривает модальность В.В. Колесов, разграничивая «объективную модальность реальности» и субъективную модальность. По мнению В.В. Колесова, синтаксическая модальность в древнерусском языке «дана в двух измерениях, свойственных древнерусским представлениям по сути: предметная модальность действительного мира постоянно соотносится с субъективно понимаемой "потенциальной" модальностью мира идеально мыслимого» [Колесов 2013: 395]. Нами на материале древнерусских текстов анализируется соотношение объективной (ОМ) и субъективной модальности (СМ), которое неодинаково проявляется в функциональных разновидностях древнерусской речи. В летописях ОМ значительно преобладает над СМ, хотя в ряде случаев древнерусский летописец не оказывался в позиции стороннего наблюдателя. В деловой древнерусской речи СМ проявляется в слабой степени. Наиболее интересно взаимодействие ОМ и СМ в повествовательно-художественных текстах, где на фоне ОМ прозрачно выступает СМ вследствие чередования в речевой цепи предложений разных структурно-семантических типов. Специфика основных категорий древнерусского ППВ, прежде всего субъективной модальности, требует углубленного исследования на широком текстовом материале — в связи с типологией древнерусского ППВ.

Литература:
1. Виноградов В.В. О категории модальности и модальных словах в русском языке // Виноградов В.В. Избранные труды. Исследования по русской грамматике. М., 1975. С. 53–87.
2. Головин Б.Н. Основы теории синтаксиса современного русского языка. Н. Новгород, 1994. 172 с.
3. Колесов В.В. Историческая грамматика русского языка. СПб., 2013. 512 с.
4. Тарланов З.К. Типология предложения и модальные слова в истории русского языка // Мысли о русском языке: Прошлое, настоящее, будущее. СПб., 2005. С. 89–95.