Компаративные конструкции, которые представляют собой метафоры и сравнения разных типов, характеризуются в современной русской прозе высокой степенью динамичности. Их употребление основано на «сложном переплетении устойчивого и изменчивого, старого и вновь возникшего» [Кожевникова 1995: 6]. Изменениям по сравнению с предшествующим периодом развития литературы в современной прозе подвергаются все элементы компаративных конструкций: и образы сравнения, и предметы сравнения, и основания сравнения. Материалом для анализа в данной работе служат произведения Е. Водолазкина, А. Иличевского, А. Иванова, А. Матвеевой, О. Славниковой, М. Степновой, Д. Рубиной и других современных прозаиков; привлекаются и контексты, извлеченные из Национального корпуса русского языка [НКРЯ]. В современной русской прозе наиболее распространены следующие семантические классы компаративных конструкций: антропоморфные, зооморфные, предметные, в том числе кулинарные, значительно реже встречаются фитоморфные метафоры и сравнения, а также компаративные тропы с образами сравнения семантических классов «Огонь», «Свет», «Атмосферные явления». Во всех семантических классах образов сравнения появляются новые элементы, не использовавшиеся в предшествующие периоды развития русской литературы. Прежде всего надо отметить названия новых реалий, появившихся сравнительно недавно, например: «Жизнь измельчает человека, как кухонный комбайну» (Е. Водолазкин. Оправдание Острова), «П. Н. вбегал на кухню, за ним шагала Ека с невообразимой прической. Волосы у нее были – будто опарыши. Или переваренные макароны. — Что это за доширак? — шепнула Геня Гималаева в смуглое ухо Ирак» (А. Матвеева. Есть!). В современной литературе возникает новый класс образов сравнения компаративных конструкций, связанный с компьютерными технологиями, например: «Мне казалось, что в голове, как в компьютере, что-то попискивает и движется: разнородные данные должны были в итоге свестись к одному знаменателю и выразиться некоторой денежной суммой» (А. Волос. Недвижимость), «Мужик задумался. Или просто перегрелся процессор. Все-таки, второй подряд вопрос за минуту» (Слава Сэ. Ева). Наряду с названиями новых реалий в качестве образов сравнения в современной прозе шире, чем раньше, употребляются научные термины из разных областей науки, в том числе не использовавшиеся ранее. Это, например, термины из области физики: «Мораль рождается, когда один человек ставит себя в зависимость от существования другого, подобно тому как элементарные частицы связывают свои волновые функции, подчиняясь неизбежности закона природы. <…> Мир без морали — это мир корпускул, которым безразличны другие частицы-личности, они лишь сталкиваются между собой, в то время как моральный мир связывает личности в общую волновую функцию» (А. Иличевский. Чертеж Ньютона), энтомологии: «А потом Линдт наконец завис на несколько минут над какой-то неслыханной формулой, больше похожей на сложное насекомое, ощетинившееся десятком хищных педипальп и хелицер» (М. Степнова. Женщины Лазаря). Что касается предметов сравнения компаративных тропов, то в современной прозе расширяется охват различными образами сравнения изображаемых объектов. Например, если традиционно с насекомыми сравниваются такие предметы, как летательные аппараты, изделия из бумаги, ткани, то в современном тексте появляется образная параллель «нож — насекомое»: «кухонный нож, который он сжимал в руке, большой нож, которым баба Сватья скребла полы и столы, нож с зазубренным лезвием, огромный и ржавый, похожий на какое-то омерзительное насекомое» (Ю. Буйда. Стален). Для современной литературы характерно такое явление, как нахождение автором нового основания сравнения у традиционного устойчивого образного соответствия. Например, слово червь, как указано в словаре «Русское культурное пространство» [Брилева, Вольская, Гудков и др. 2004], используется «для характеристики жалкого, ничтожного и/или интеллектуально и духовно убогого человека». Е. Водолазкин наделяет персонажа, уподобляемого червю, несколько другими свойствами: «Можно было бы сказать, что Зарецкий одинок, если бы это слово передавало происходящее с нашим соседом. Одинок ли в стволе древесный червь? А ведь было в нем что-то от червя. Гибкость, мягкость. Способность принимать температуру окружающей среды» (Е. Водолазкин. Авиатор). Одна из тенденций развития компаративных тропов в текстах современной прозы — конкретизация образа при помощи определений или придаточных предложений, например: «голодные мыльные сумерки с негаснувшей рекой, блестевшей, будто нож с остатками масла, с мягкими сдобными крошками» (О. Славникова. 2017); в результате выделяемый образ детализируется, уточняется, приобретает многоаспектность. Другой значимой тенденцией использования компаративных конструкций в современной прозе является регулярное снижение образа. Оно выражается в употреблении жаргонной, арготической, просторечной лексики. Кроме того, снижение образа может быть основано на употреблении средств выражения иронической экспрессии. Это особенно характерно для метафор и сравнений, включающих прецедентные имена, ср. «Любка, у которой деньги отродясь не водились, лишь недоуменно пожала плечами, с загадочной улыбкой поистаскавшейся Джоконды потерла большой палец об указательный» (Н. Дежнев. Год бродячей собаки). Таким образом, для современной русской прозы характерно последовательное обновление всех элементов компаративных конструкций — образов сравнения, предметов сравнения и оснований сравнения. Этот процесс сопровождается частой конкретизацией образов сравнения, одновременно наблюдается тенденция к их снижению.

Литература

Брилева И. С., Вольская Н. П., Гудков Д. Б., Захаренко И. В., Красных В. В. Русское культурное пространство. Лингвокультурологический словарь. Выпуск 1. Москва: Гнозис, 2004.

Кожевникова Н.А. Эволюция тропов // Очерки истории языка русской поэзии ХХ века. М.: Наука, 1995. С. 6–79.