В контексте исследований культуры материнства мы неизбежно придём к исследованию ритуалов. Важнейшая функция ритуала – упорядочивание, закрепление существующего миропорядка. Беременность и роды для женщин представляют собой процесс непрерывных изменений, как физических, так и психологических. На это накладывается конфликт между транслируемыми социальными установками – осуждением дискриминации или выделения по возрастному или гендерному признаку, и системой половозрастных статусов традиционного общества, которая закреплена в механизмах социального взаимодействия.

Сочетание этих факторов приводит к возникновению потребности в том, что Элиаде описывает как «повторение действий, открытых другими».

Здесь мы подходим к любопытному моменту – выбору «предпочитаемого другого». Можно говорить о том, что за последние 20 лет произошли некоторые изменения в формах социально одобряемого поведения молодой матери, выраженные, в том числе, посредством выбора ритуалов. Под ритуалом и ритуальными действиями мы понимаем процессы и действия, связанные с матерью и ребенком и имеющие не сколько практическую, сколько символическую ценность, не всегда рефлексируемую. Большинство из этих практик широко известны. Например, ритуалы, связанные с выпиской матери и ребенка из родильного дома во многом являются отголоском архаичных представлений о постепенном включении ребенка в мир живых: представители «рубежа» - сотрудники родильного дома получают откуп за младенца, он одевается в одежду людей, а красиво одетая родильница, на которую смотрят все – отголосок европейских традиций, когда, по свидетельствам Дируфа и Плосса «выставляли родильниц напоказ», что мы можем увидеть, например, на флорентийских фресках XV-XVIв.

Как ранее, так и сейчас, выбор «предпочитаемого другого» продиктован общиной.

В традиционных культурах это семья, соседская община, религиозная группа. Это сохраняется как на родине, так и за ее пределами - например, есть постоянный спрос на бешики и атрибутику для бешик-тоев среди мигрантов из Центральной Азии в России.

Среди социальных групп, где влияние традиционной культуры слабее, взаимодействие во многом виртуализируется. Отметки и комментарии в социальных сетях воспринимаются как достаточное проявления внимания – не обязательно идти в гости с подарками. Эта община не имеет жестких территориальных границ и может включать в себя, помимо семьи, друзей, коллег, также лидеров мнений и людей со схожими интересами, происхождением, имущественным положением, проблемами. Такая община формирует свои представления о социально одобряемом поведении и, в том числе, предпочитаемых ритуалах, в которых особенно важны комфорт для участников, легкость восприятия, возможность трансляции в виртуальное пространство и оперативного выражения реакции на происходящее дистанционно.