Проблема освоения лексических заимствований, возникающая в период интенсивных языковых и культурных контактов, а в русском языке существующая, по крайней мере, с петровского времени, особенно остро проявилась в 90-е гг. XX в., в связи с очередным притоком заимствований и их распространением далеко за пределы специальной (терминологической) сферы. Идеальным представляется заимствование с полным совпадением плана содержания новых лексем в заимствующем языке и языке-источнике (компьютер, промокод). Заимствование оправдано и при неполном совпадении, выявляющем дополнительные коннотации в исходной лексеме: щи – не просто ‘cabbage soup’, loft – не ‘чердак’, но жилое помещение. План выражения при этом может оставаться близким к исходному, с изменениями в пределах фонологической и грамматической систем заимствующего языка. К допустимым искажениям относятся нарушения правил построения лексико-грамматических соответствий: ‘имя (= ‘название’) файла’ (file name), возникающие, как правило, вследствие недостаточной языковой компетенции заимствующей стороны. Разновидностью дефектной языковой компетенции является заимствование лексических единиц, отсутствующих в словаре части языкового сообщества. В отличие от заимствований, сопровождающих заполнение денотативных лакун, в данном случае создаются дополнительные синонимические ряды: паунд (при фунт), в эмигрантском словаре или трэнд, наряду с тенденция – в современном русском языке. Семантика слова в языке-источнике и в заимствующем языке может описываться в терминах признаков – дифференциальных (лексическое значение) и интегральных (коннотации). К последним относится «престижность», свойственная ситуации диглоссии, которая в России традиционно имеет экономические обоснования (евроремонт). В последнее время к этому добавились новые профессиональные области – «маркетинг», «паблик рилейшнз» – с собственной терминологией, переводной («продвижение товаров и услуг») или заимствованной напрямую (консалтинг). В обоих этих случаях имеет место своего рода «экономия усилий» у заимствующей стороны. В этой ситуации статус «престижности» (интегральный признак), практически, поднимается до уровня дифференциального признака. Сводить данное явление к «влиянию моды», значит менять местами причину и следствие, ибо сама «мода» – результат действия определенных языковых процессов с их специфическими механизмами. Соответственно, борьба за чистоту языка («борьба с модой») также должна иметь четкие лингвистические обоснования, в том числе, и для разграничения «нормы» и «узуса» в том числе, и для разграничения «нормы» и «узуса», в который автоматически попадают заимствования, впоследствии переходящие в норму или остающиеся в языке в качестве окказионализмов.