Задача доклада – уточнить хронологию раннего славянства, в частности, дату формирования новгородско-псковского диалекта, на основании славянских антропонимов и этнонимов, упоминаемых в трудах ранневизантийских авторов. В полевой армии ранней Византии активно использовалась письменная фиксация данных. Имя, упоминаемого Агафием Миринейским антского наёмника (Дабрагез) на византийской службе на пути от его обладателя до Агафия должно было пройти в 30-х гг. VI в. сначала через (1а) приспособление к праславянскому койнэ и (1б), возможно, к восточногерманскому койнэ, а потом через этап (2а) устной романизации и (2б) латинизации в армейской среде, прежде чем (3) подверглось письменной фиксации (уже на греческом ?) оптионом федератов для постановки на довольствие. Скорее всего, через сходные же этапы прошло и имя вождя антов Келагаста, упоминаемого при описании событий 559 г. Менандром Протектором. Греческая форма обоих этих имён вместе с этнонимом велегезитов в Чудесах св. Димитрия (вопреки скепсису Тохтасьева) свидетельствует об уже начавшемся на тот момент в "антско-нижнедунайском" праславянском койнэ (ср. ошибочное понимание "антский" Николаевым) процессе монофтонгизации (*ai>ě), но ещё не завершившейся 2й регрессивной палатализации заднеязычных (*k>c; *g>dz). Только в древнем новгородско-псковском диалекте (по Зализняку; кривичском по Николаеву) не произошло 2й палатализации из-за того, что заднеязычные в такой позиции уже стали меняться в схожем, но особом направлении (Николаев). Это можно объяснить обособлением пра-древне-новгородско-псковского диалекта и датировать его временем не раньше втор. пол. V (завершение 1й палатализации) и вряд ли позже VII в. Эта датировка соответствует предполагаемой (Казанский, Михайлова, Лопатин, Фурасьев и др.) активной инфильтрации в культуру псковских длинных курганов на будущих псковско-новгородских землях отдельных групп с юго-запада во втор.пол.V–VI в., которые, по предлагаемой в докладе гипотезе, были отголоском усиления остготов под влиянием Византии. Эти группы и положили начало славянизации, расселяясь в лингвистически близкой балто(-славян?)ской среде. Отрыв их от основной массы славянства мог быть следствием кризиса аварского каганата после неудачной осады Константинополя в 626 г. Тот же факт, что 3я палатализация, в отличие от 2й, всё-таки затронула новгородско-псковский диалект, можно объяснить тем, что к началу её осуществления возобновляются связи с основным ареалом славянства в конце VII в. по данным археологии (Казанский), что возможно связано активностью возрождавшегося аварского каганата и формированием Болгарии Аспаруха на границах Византии. О процессах же, протекавших в собственно антском диалекте (балтский? балто-славянский?), ничего заключить нельзя.