Современный кинообраз, как и любой другой визуальный или аудиовизуальный образ, перестает быть представлением или картиной. В искусстве и теоретической рефлексии наблюдается «мультисенсорный поворот», основанный на эффекте иммерсивности. Иммерсия, как практика телесно-тактильного, кинетического, мультимодального погружения в среду, вытесняет рационализированный субъект-объектный подход к построению образа, понимаемого как картина мира. Мир перестает быть картиной, он превращается сначала в сеть, а затем в ощущение. Мир как ощущение и аффект, сменяющий мир как волю и представление (А. Шопенгауэр) и мир как текст (Ж. Деррида) – наиболее емкая формула сегодняшнего дня.

Поскольку визуальный образ был метафорой и наиболее ярким выражением мира как картины, то вместе с деградацией всей парадигмы репрезентации, он также претерпевает радикальные изменения. Если в 90-е годы ХХ века речь шла о «визуальном повороте», то сейчас можно говорить о его «поствизуальной изнанке». Технологии построения визуального образа, основанного на представлении, сменяются практиками настройки реципиента на телесный, аффективный, осязательный инструментарий. Аффективные иллюзии, к построению которых стремится современное искусство и кинематограф, как его часть, формируют эмоции, чувства, а не представления или идеи. Отсюда – слабая вербализируемость современной кинообразности. Такой образ поддается артикуляции лишь косвенно, через указание на смежный чувственно-аффективный опыт. Лора Маркс, теоретик «осязательной эстетики», автор книг «Осязание: чувственная теория и мультисенсорные медиа» (2002) и «Кожа пленки: межкультурное кино, воплощение и чувства» (2000), работает с понятием «тактильной иллюзии», сокращающей расстояние между реципиентом и воспринимаемым образом. Субъект-объектная дистанция сокращается, а затем снимается, формируя иммерсивый опыт аффективного тела зрителя. Среди приемов, обеспечивающих подобный эффект, – работа с разного рода аффективными текстурами и осязательным иллюзиями, сенсорными атмосферами и фактурами. Эффекты низкого разрешения, глитча либо сверхдетализации, крупный план или размытость фокуса приближают визуальный образ к гаптике и тактильности.

В этом контексте мечта, как часть предвосхищаемого будущего, оказывается одним из ведущих и важнейших регистров построения общности рецептивных реакций. Мечта – одна из форм аффективной иллюзии. Подобная иллюзия не имеет дистанции, воспринимаемый образ не конструируется, он проявляется в телесно-когнитивном опыте зрителя. На его основе возможны новые единства и сообщества. Репертуар мечтаний, показанный в современном кино, дает возможность приблизиться к будущему, но не через понимание или представление, а через ощущения или эмоции.