Рассказ Э. А. По в журнале «Время»
Ксения Алексеевна Храмцовская
Докладчик
студент 4 курса
Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» (филиал в Санкт-Петербурге)
Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» (филиал в Санкт-Петербурге)
Ключевые слова, аннотация
В докладе рассматривается публикация рассказа Э.А. По
«Сердце-обличитель» в журнале М. М. и Ф. М. Достоевских «Время» в 1861 г. На основе «пристального чтения», анализа разных переводов
и контекстуального обрамления рассказа предпринимается попытка найти в «Сердце-обличителе» возможные параллели с
другими публикациями журнала и оценить перевод рассказа По в контексте реконструируемых редакторских стратегий и
литературно-художественных предпочтений Ф. М. Достоевского. По результатам исследования, в тексте По имеются мотивы, схожие с первой частью
романа Достоевского «Униженные и оскорбленные».
Тезисы
Начало рецепции Э. А. По в России пришлось на середину XIX в., когда в 1847 г. был опубликован первый перевод «Золотого жука», однако о следах какого-либо целостного восприятия творчества американского писателя в это время еще не приходится говорить из-за отсутствия критического внимания к нему. Лишь в 1861 г. в журнале «Время» Ф. М. Достоевский опубликовал три рассказа По и дал американскому автору первую характеристику по-русски. В докладе рассматривается один из опубликованных Достоевским рассказов По — «Сердце-обличитель» (1843) — и анализируются его переводы — русский и французский.
Перевод рассказа, выполненный Д. Л. Михаловским, перекликается с оценкой, высказанной Достоевским в предисловии к журнальной публикации («Три рассказа Эдгара Поэ»), а также с другими произведениями, напечатанными в том же номере журнала, наибольший интерес из которых представляет начальный фрагмент романа Достоевского «Униженные и оскорбленные». Предметом анализа становится русский текст рассказа По в сравнении с его непосредственным источником — французским переводом Ш. Бодлера («Le Cœur révélateur») — и английским оригиналом. Внимание на себя обращают такие особенности двух переводов, как акцентные курсивы, восклицания, замена словосочетаний, однако в целом в переводе не обнаруживается существенных искажений смысла оригинального текста. Вывод о смысловой равноценности переводов позволяет перейти к сопоставлению сюжетных мотивов По с текстом романа Достоевского.
Результаты исследования показывают, что «Сердце-обличитель» и первая часть романа «Униженные и оскорбленные» обнаруживают ряд сходств. Это дает основание предположить, что текст По был отобран Достоевским исходя из художественных и идеологических задач, поставленных им перед собой, с одной стороны, как автором романа, а с другой — как редактором журнала, и служит доказательством пересечения его авторских и редакторских стратегий. Таким образом, ранняя русская рецепция По во второй половине XIX в., в отличие от ее символистского этапа в начале ХХ в., обусловлена не столько французским посредничеством, сколько резонансом между американским и русским художниками.
Перевод рассказа, выполненный Д. Л. Михаловским, перекликается с оценкой, высказанной Достоевским в предисловии к журнальной публикации («Три рассказа Эдгара Поэ»), а также с другими произведениями, напечатанными в том же номере журнала, наибольший интерес из которых представляет начальный фрагмент романа Достоевского «Униженные и оскорбленные». Предметом анализа становится русский текст рассказа По в сравнении с его непосредственным источником — французским переводом Ш. Бодлера («Le Cœur révélateur») — и английским оригиналом. Внимание на себя обращают такие особенности двух переводов, как акцентные курсивы, восклицания, замена словосочетаний, однако в целом в переводе не обнаруживается существенных искажений смысла оригинального текста. Вывод о смысловой равноценности переводов позволяет перейти к сопоставлению сюжетных мотивов По с текстом романа Достоевского.
Результаты исследования показывают, что «Сердце-обличитель» и первая часть романа «Униженные и оскорбленные» обнаруживают ряд сходств. Это дает основание предположить, что текст По был отобран Достоевским исходя из художественных и идеологических задач, поставленных им перед собой, с одной стороны, как автором романа, а с другой — как редактором журнала, и служит доказательством пересечения его авторских и редакторских стратегий. Таким образом, ранняя русская рецепция По во второй половине XIX в., в отличие от ее символистского этапа в начале ХХ в., обусловлена не столько французским посредничеством, сколько резонансом между американским и русским художниками.