Речевыми жанрами называют устные и письменные формы высказываний, отнесенные к определенным ситуациям и имеющие общую языковую среду (Бахтин М. М. Проблема речевых жанров. М., Русские словари, 1996. С.159—206). На основе повестей цикла Н. В. Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки» нами было выявлены формулы, соответствующие речевым жанрам «обещание» и «клятва». Они осмысляются нами как гипержанры, организующие гоголевский фидеистический дискурс.
Обещание может выражаться в значении 'давать слово': я держу свое слово; что раз сделал, тому и навеки быть, Вот тебе слово козацкое, что уломаю его. Обещание предполагает и строгое присутствие свидетелей: будьте все вы свидетельницы: если кузнец Вакула принесет те самые черевики, которые носит царица, то вот мое слово, что выйду тот же час за него замуж; Я тут же ставлю новую шапку, если бабам не вздумалось посмеяться над нами. Некоторые обещания носят несколько иной, ироничный характер и выражаются формулой «я выполню что-то, если...»: Я разметаю чертовское гнездо, если только пронесется слух, что у него какой-нибудь притон. Похожего рода и другие речевые высказывания, только они заключаются в формулу «будь я кем-то, если…» либо «будь я кем-то, когда…»: Будь я собачий сын, если не поднес бы ему дулю под самый нос; Если не отдадите сей же час моей козацкой шапки, то будь я католик, когда не переворочу свиных рыл ваших на затылок! В речи героев нередко находим упоминания Бога. Формула «убей меня Бог» имеет весьма экспрессивный посыл: Вот убей меня Бог! Бог меня убей, я сам себе голова; убей Бог нас, и родились и крестились — не видали таких мерзких рож. Встречаются также речевые высказывания, строящиеся по той же формуле, только вместо называния Бога называние грома, например: Если сейчас не станет передо мною молодецкий конь мой, то вот убей меня гром на этом самом нечистом месте, когда я не перекрещу святым крестом всех вас. Однако чаще всего в цикле повестей Н. В. Гоголя героями используется формула «ей-Богу» как клятвенное подтверждение чего-либо: Ведь мы, ей-Богу, братцы, по пустякам приехали сюда; Раз, за какую вину, ей-Богу, уже и не знаю, только выгнали одного черта из пекла; На печь к тебе не приду, ей-Богу, не приду: ноги болят. Как видим, обещания и клятвы могут реализовываться лексико-грамматическими способами, различными по своим оттенкам значений. Находясь в контексте фидеистической коммуникации, они актуализируют неконвенциональное отношение к языковому знаку, при котором слово выступает аналогом действия.