Обращаясь к «Университетской поэме», исследователи творчества Набокова, как правило, ограничиваются указанием на то, что она отличается использованием «перевернутой» онегинской строфы с меной мужских и женских окончаний (Б. Бойд, Дж. Смит, О. И. Федотов и др.), но в целом интонационно и стилистически далека от объекта подражания (Б. Бойд). Это представление отчасти было сформировано мистификаторскими «признаниями» самого Набокова, утверждавшего, что после 1919 г. не обращался к статьям сборника А. Белого «Символизм». Между тем, анализ «длинных» (Дж. Смит) текстов, написанных 4-стопным ямбом — «Петербург» (1921), «Университетская поэма» (1927), «Калмбруд» (1931), стихи Ф. Годунова-Чердынцева из романа «Дар» (1938), послание «К кн. С. М. Качурину» — обнаруживает кардинальные трансформации ритмической структуры от текста к тексту, обусловленные не столько постепенным становлением своего «поэтического голоса», сколько общим замыслом, диктующим использование определенного репертуара ритмических форм и «фигур» (по А. Белому).  Не случайно ностальгический «Петербург», стилистически наиболее близкий пушкинской манере, переполненный реминисценциями из его текстов, ритмически строится в нехарактерной Пушкину форме. «Университетская поэма», напротив, насыщена теми «ритмическими фигурами», которые А. Белый перечислял в качестве отличительных черт ритмики пушкинского стиха. Тем самым заглавие поэмы обретает второй смысл: это не только воспоминания о студенческих годах, проведенных в Кембридже, но и серьезный опыт сознательной работы с комбинациями ритмических форм, который будет реализован в «Даре», однако уже не с ориентацией на Пушкина.