В основу доклада легли полевые материалы, собранные в 2017–2019 гг. во влашских (румынских) селах восточной Сербии, входящих в состав общин Заечар и Неготин. Основным пунктом экспедиционных исследований было с. Шипиково общины Заечар, находящееся на расстоянии 0,5 км от границы с Болгарией. Шипиково и несколько близлежащих сел — Градсково, Велики Ясновац, Мали Ясеновац и Халово общины Заечар и Александровац (Злокуче), Брачевац, Коилово и Црномасница общины Неготин — в период с 1878 по 1919 г. входили в состав Болгарии. После подписания Нёйиского мирного договора эти села оказались в составе Королевства сербов, хорватов и словенцев. В 1941–1944 гг. они были оккупированы Болгарией, а затем, согласно Парижскому мирному договору 1947 г., вошли в состав Югославии. Почти все эти села влашские (румынские), и только село Брачевац сербское. Жители Шипикова и др. обследованных нами сел — носители царанского (олтенского) говора румынского языка. Носителями этого говора являются большинство румыноязычных жителей общин Заечар, Неготин и Кладово в Сербии, а также соседних районов Болгарии (область Видин).
Для лексики царанского говора характерно широкое использование архаизмов, славянизмов, слов с неясной внутренней формой (регионализмов), трансформация значений лексических единиц и ассимиляция лексических заимствований из современного сербского языка.Лексических болгаризмов немного, однако они есть, например, topcă (<болг. топка) ‘мяч’, vâlnic (<болг. вълненик) ‘женская несшитая поясная одежда’, pistelca (<болг. престилка) 'фартук', propoadă (broboadă) (<болг. диал. подбрадка), lacră (<болг. ракла) ‘сундук’. Кроме того, влиянием болгарского языка можно объяснить появление в говоре ряда турцизмов: ceadấr ‘зонт’, chilím ‘ковер’, chebă ‘суконная куртка’ и др.