Докладчик считает, что эволюция научных интересов Абрамова-литературоведа предваряла, предвосхищала эволюцию Абрамова-художника, его теоретические размышления определяли русло развития не только его собственного литературного таланта, но и литературного процесса в целом. Без учета этого обстоятельства невозможно говорить о писателе как о творческой индивидуальности. Игнорирование в лице Абрамова редчайшего «счастливого сочетания» ученого и писателя — исследовательское расточительство. Представляется, что основание для масштабных художественных открытий Абрамова — предваряющие художественное творчество научные штудии, повлиявшие на склад ума, определившие рождение в советской литературе особого типа художника-аналитика. Кроме того, как литературный критик и литературовед Абрамов отличался не меньшей смелостью, чем как писатель. Недаром однажды он заметил, что, если писатель должен быть смелым, то критик «трижды смелым». Смелость Абрамова-критика распространялась не только на тематику его публикаций, на свободные, неординарные оценочные суждения относительно получивших официальное признание художественных произведений, но и на характер обобщений. В этом отношении особое место в творческом наследии Абрамова занимает статья «Люди колхозной деревни в послевоенной прозе», опубликованная в 1954 г. Смысловой структуре этой статьи посвящена основная часть доклада. Именно в этой статье предсказано появление такого масштабнейшего для литературного процесса второй половины XX в. явления как «деревенская проза», возвращение русской прозы к классической традиции, дано точнейшее исследование социально-культурной ситуации, сложившейся в переломную эпоху, к моменту вхождения «деревенщиков» и самого Абрамова в «большую литературу».