Основополагающими для настоящего исследования являются три вопроса: как в произведении Оруэлла свиньи выстраивают свою риторическую программу? Как представителям диктаторского режима удается создать ложные воспоминания? Какие изменения происходят в тексте при переводе на русский язык?

1. Последовательный переход от ранней республики к тоталитарному режиму в повести ознаменован новой риторикой животных-ораторов. Поначалу лидеры животного государства придерживаются следующей стратегии: играют на общественных ожиданиях (например, обещая «электрофицированный рай»), используют доступные лозунги, утверждают беспрепятственный контакт между массами и лидерами. Создается система популистских уловок, которая заменит в речи свиней релевантные аргументы. К таким приемам относятся аргументы ad Verecundiam, Wishful thinking, False dilemma, рефрейминг содержания. Затем политическая программа свиней изменится: при установлении авторитарного (после – тоталитарного) режима возникнет фигура сильного лидера, установится монополия на воспоминания, в обиход войдут другие приемы — открытые угрозы, начнут внедряться идеи внешнего врага и осажденной крепости.

Вместе с тем, животные поддаются убеждениям не только из-за риторических уловок свиней, но и потому, что сами оказались бессильны противостоять обману; как показано в исследовании С. Московичи, в толпе действует механизм, который усыпляет критическое мышление, заставляет даже академиков верить в абсурдные доводы.

2. Изменение действительных воспоминаний оказывается первостепенной задачей для идеологов авторитарного режима. Сформировать ложные воспоминания в повести удается путем детального описания (вымышленных) событий, использования сложного языка и символических жестов. В дальнейшем первым среди равных удается установить полный контроль над памятью других животных. Тогда же возникает дискурс подозрений, заставляющих персонажей составлять автодоносы и совершать самоубийства.

3. В переводах на русский язык повесть сохранила весь спектр риторических уловок, логические ошибки в рассуждениях персонажей не были изменены. Однако в каноническом переводе С. Таска сменяются речевые коды некоторых персонажей, создается анимологическая игра, нарратор оказывается в ином положении, нежели в оригинальном тексте. Главное же изменение в переводе С. Таска: на лексическом уровне вне замысла Оруэлла возникает библейская тема: после изгнания человека, как после библейского потопа, животные могут начать новую, праведную жизнь, но свиньи следуют человеческим грехам, и животные снова оказываются в рабском положении.