Начиная с классических работ О. Ранка и З. Фрейда, повесть Достоевского не раз подвергалась психоаналитическим толкованиям в работах французских аналитиков в контексте проблем нарциссизма, отношения «Я» к смерти и латентной гомосексуальности.
Вместе с тем с начала 1970-х гг. во Франции формируется интерес к «бессознательному текста», которое может проявляться независимо от автора (Ж. Бельмен-Ноэль). Так, в предисловии к изданию 1980 г. известный французский психоаналитик А. Грин вносит уточнения в интерпретацию Ранка, подчеркивая специфичность повести: сам текст является двойником. С одной стороны, писатель показывает реальное развитие мании преследования, с другой, фантастический рассказ или поэма в реальности является «литературным». Распад личности отражается не только в очевидном содержании произведения, но также в стилистических структурах, которые подлежат дешифровке.
Персонаж Голядкина рассматривается практикующими психоаналитиками как выдающийся случай клинической психопатологии. Так Л. Монне Дао рассматривает феномен двойника в контексте параноидального психоза латентной гомосексуальности (2013), а психоаналитики лакановской ориентации супруги Лефор рассматривают составляющую двойника как главную в структуре, ассоциируемой с аутизмом (2003). Психоаналитическое прочтение Голядкина как параноидальной личности нашло отражение в ряде компаративных исследований, посвященных анализу образа двойника в литературе (Шамиссо, Мопассан, Набоков). Ж. Катто в статье «Двойник или Вражеская асимметрия» (1994) рассматривает появление двойника как эманацию вытесненного желания утверждая, что гений писателя особенно проявляется в описании процесса безумия: шизофрения, отягченная паранойей с эротоманиакальным бредом, как сказали бы психиатры. В. Трубецкой в статье «Ad te clamavi. Темная ночь г-на Голядкина» (1995) рассматривает личность Голядкина в свете работ Ж. Лакана («Сочинения», 1966), предлагая рассматривать структуру «Я» Голядкина как структуру языка. Сопоставительному анализу двойников посвящена книга С. Каме «Один /другой или пресловутый двойник (1995).
Таким образом, поведенческие характеристики персонажей и сюжетные схемы литературного произведения позволяют аналитику прояснить элементы «двойственности», с которыми он сталкивается в своей клинической работе с пациентами, а литературоведам глубже проникнуть в проблематику персонажа, отдельного произведения или всего творчества автора в целом.
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта «Междисциплинарная рецепция творчества Ф. М. Достоевского во Франции 1968–2018 гг.: филология, философия, психоанализ» № 18-012-90011.