Наш век совмещает в себе традиции военных фильмов прошлого века и новые тенденции. Например, к традиционным моделям можно отнести то, что для создания образа разрушительной и всеразрушающей войны жертвами вновь показываются либо дети, либо женщины. Так как кинематограф часто сравнивают с зеркалом, которое тонко реагирует на все изменения в обществе, то трансформации, происходящие в социокультурном пространстве в целом и в кинематографе в частности, находят свое отражение в новых тенденциях.
В докладе внимание в основном будет сконцентрировано на двух аспектах: гендерные изменения и деконструкция мифа о вечном возвращении.
1. Изменения начали происходить после принятия в 1948 г. акта об интеграции женщин в вооруженные силы США. Особую роль сыграли движение за права женщин в 60–70-х гг. и замена призыва на добровольную систему комплектования в 1973 г. Изначально американские военные фильмы были средоточием маскулинного начала, но из-за произошедшего изменения роли женщины в обществе и особенно появлении женщин в вооруженных силах изменились тенденции в киноиндустрии. Образ женщины-воина развился в художественных фильмах от простого солдата, проходящего военную подготовку, противостоящего военному миру («Солдат Джейн», режиссер Ридли Скотт, 1997), до участника военных действий (например, «Дом храбрых», режиссер Ирвин Уинклер, 2006).
2. Женщина — символический представитель обычной жизни, которая может оттолкнуть или исцелить героя. Сейчас происходит процесс изменения, даже разрушения этой модели. Мирная жизнь отвергает солдат в лице своих пенелоп, а они отвергают ее, возвращаясь снова на войну. Война становится их единственным домом. В докладе рассматриваются фильмы «Братья», режиссер Джим Шеридан, 2004; «Повелитель бури», режиссер Кэтрин Бигелоу, 2008; «Война по принуждению», режиссер Кимберли Пирс, 2008; «Посланник» режиссер Орен Моверман, 2009; «Снайпер», режиссер Клинт Иствуд, 2014; «Долгий путь Билли Линна в перерыве футбольного матча», режиссер Энг Ли, 2016 и т. д.