Во французской любовной лирике второй половины XVI в. становится значительно больше различных игр со словами и образами (силлепсис, двойная актуализация, буквализация метафоры, обоснование метафоры и т. д.). Это неслучайно, т. к. в основном, в соответствии с эстетикой той эпохи, авторы использовали одни и те же образы, поэтому целью поэта-петраркиста было по-новому повернуть привычную тему, украсить сонет игрой слов, дабы привлечь внимание читателя. На первый взгляд кажется, что игра слов должна переводиться с большим трудом, а игры с образами, напротив, относительно легко. Однако сонеты XVI в. имеют свою специфику. Так, при буквализации метафоры речь идет не о языковой метафоре, как это обычно бывает в лирике более поздних эпох (знаменитое «нервы расходились» Маяковского), а о конвенциональных метафорах любовного языка (сгорать от любви, похищенное сердце и т. д.), которые имеют корреляты и в других языках. Что касается двойной актуализации, то в этом случае важно, идет ли речь об именах собственных или именах нарицательных. В первом случае перевод обычно не представляет труда: так, героини сонетов Диана, Кассандра или Елена часто отождествляются с соответствующими мифологическими героинями, которые известны читателям других стран. В то же время, если речь идет о двойной актуализации имени нарицательного (например, soucis — «заботы, тревоги» и «ноготки»), перед переводчиком встает сложнейшая задача: он должен найти в своем языке слово, также имеющее два значения, примерно отражающих содержание оригинала. Задача представляется практически невыполнимой. Пока нам не встречалось успешных переводов такого типа, и переводные сонеты в этом случае неизбежно теряют целые пласты смыслов. Думается, впрочем, что этот вопрос требует дальнейшего изучения на более широком материале.