Рецепция литературы XVIII в.: проблема переиздания ведущих авторов
Евгения Дмитриевна Кретова
Докладчик
аспирант
Санкт-Петербургский государственный университет
Санкт-Петербургский государственный университет
188
2019-03-20
14:50 -
15:10
Ключевые слова, аннотация
Переиздания, рецепция, литература XVIII в., Ф. А. Эмин, Д. И. Фонвизин, П. И. Богданович.
Тезисы
Последующие
переиздания писателя представляют собою особую форму рецепции его творчества
новыми поколениями читателей; их рассмотрение позволяет поставить ряд важных
проблем, связанных и с историей литературы, и с историей литературного языка. Для
того, чтобы проследить некоторые тенденции в переиздании произведений ведущих
авторов XVIII
в., в докладе предложено сравнение текстов разных изданий «Жизни Графа Никиты
Ивановича Панина» (1786, 1786 (II),
1787, 1792) и «Недоросля» (1783, 1788) Д. И. Фонвизина, а также
романа «Награжденная постоянность, или Приключения Лизарка и Сарманды» (1764,
1788), сборника «Нравоучительные басни» (1764, 1789), журнала «Адская почта»
(1769, 1788) Ф. А. Эмина. Все данные переиздания были выполнены П. И. Богдановичем.
Менее всего Богданович подвергал правке произведения Фонвизина. Отчасти это обусловлено тем, что «Недоросль», как драматическое произведение, допускает меньшее вмешательство, по сравнению с нарративной прозой. А «Жизнь Панина» — текст небольшого объема, что также не дает возможности сильно его менять. Впрочем, сопоставление переизданий «Жизни Панина», осуществленных Богдановичем с ее переизданиями в других типографиях, показывает, что именно переиздание Богдановича содержит большее количество изменений, в том числе лексических. Что же касается произведений Эмина, то здесь мы обнаружили не только значительную пунктуационную, орфографическую и лексическую правку, но и удаление целых фрагментов текста. Небольшой процент лексических замен связан с устранением повторов, некоторая часть — с модернизацией языка и правкой стиля. Большая же часть, вероятно, обусловлена личными предпочтениями Богдановича и по своему характеру совпадает с тем, что мы наблюдаем в его переизданиях произведений Фонвизина. Можно сказать, что рассмотренные нами издания были актом своеобразного индивидуального прочтения произведений известных писателей человеком другого поколения. При этом, по отношению к Эмину издатель чувствовал себя более свободным: не позволял себе делать сокращения в текстах Фонвизина, а из произведений Эмина убирал целые отрывки. Особенно это коснулось сборника басен Эмина, которые, по нашему предположению, в итоге перестали восприниматься как басни и приобрели статус анекдотов. Очевидно, репутация и статус писателя влияли на характер изменений, вносимых в его тесты.
Менее всего Богданович подвергал правке произведения Фонвизина. Отчасти это обусловлено тем, что «Недоросль», как драматическое произведение, допускает меньшее вмешательство, по сравнению с нарративной прозой. А «Жизнь Панина» — текст небольшого объема, что также не дает возможности сильно его менять. Впрочем, сопоставление переизданий «Жизни Панина», осуществленных Богдановичем с ее переизданиями в других типографиях, показывает, что именно переиздание Богдановича содержит большее количество изменений, в том числе лексических. Что же касается произведений Эмина, то здесь мы обнаружили не только значительную пунктуационную, орфографическую и лексическую правку, но и удаление целых фрагментов текста. Небольшой процент лексических замен связан с устранением повторов, некоторая часть — с модернизацией языка и правкой стиля. Большая же часть, вероятно, обусловлена личными предпочтениями Богдановича и по своему характеру совпадает с тем, что мы наблюдаем в его переизданиях произведений Фонвизина. Можно сказать, что рассмотренные нами издания были актом своеобразного индивидуального прочтения произведений известных писателей человеком другого поколения. При этом, по отношению к Эмину издатель чувствовал себя более свободным: не позволял себе делать сокращения в текстах Фонвизина, а из произведений Эмина убирал целые отрывки. Особенно это коснулось сборника басен Эмина, которые, по нашему предположению, в итоге перестали восприниматься как басни и приобрели статус анекдотов. Очевидно, репутация и статус писателя влияли на характер изменений, вносимых в его тесты.